– Росс сообщает, что у него все в порядке, – переводя дыхание, передал Лис. – Его назначили лейтенантом в охрану короля Ричарда. У них там в гвардии сплошные перемены из-за твоей выходки. Лейтенант охраны Плантагенета стал ныне капитаном. Капитан стал лейтенантом телохранителей его высочества. А бывший тамошний лейтенант замещает графа Брайбернау, пока он не очухается.

Что-то в подобном роде я предполагал. А почему бы нет? Знатность рода фон Шамбергов не вызывала сомнений. Участник похода. Славное имя – без малейшего упрека. Боец, поискать такого – не найдешь. Так что ничего странного.

– А у тебя что? – осведомился Лис.

– Да вот с Оттоном беседовал.

– Ну и как его высочество?

– Преогромнейшей, я тебе скажу, души человек. Ты знаешь, он пытался завербовать меня.

– В гвардию?

– Пожалуй, нет. Я пока точно не понял – куда, но не в гвардию. И еще. У меня сложилось впечатление, что принц что-то подозревает о цели вашего визита. Точнее: моего визита. Хотя, может быть, он просто ловко блефует. Но вот с чего бы?

– Занятно. Ты уверен?

– Не знаю. Свяжись со мной через пару часов. Мне нужно подумать.

– Ладненько. До связи.

– …Так вот где таилась погибель моя, Мне смертию кость угрожала! – разносилось по залу.

Всю дорогу до «Жареного петуха» я размышлял о словах герцога. Ночные грабители, узнавая меня при свете факелов, но более впечатленные могучей фигурой моего оруженосца, сиротливо жались к стенам домов, решая, видимо, устроить себе выходной.

Чего же хотел от меня Лейтонбург? Не дракона же в самом деле ему нужно было сразить? Поголовье этих доисторических тварей, насколько я знал, таяло на глазах. О каком же подвиге шла речь? Нет, ответ таился не в области гоблинов и великарликов. Тогда что же?

Ломая себе голову над герцогской шарадой, я достиг гостиницы.

– Вы рыцарь Вальдар Камдил? – негромко произнес чей-то незнакомый голос за моей спиной. Со стороны говорившего это было в высшей мере неосторожно. В ту долю секунды, пока я оборачивался, обнажая кинжал, он уже болтался в воздухе, подхваченный могучей рукой Меркадье.

Это был маленький старичок, точнее, не старичок, а человек, рано состарившийся, в нелепом темном балахоне и странного вида колпаке.

– Господин рыцарь, будьте любезны, велите своему оруженосцу вернуть меня на земную твердь, – спокойно, хотя с некоторым раздражением в голосе произнес незнакомец. – Я не наемный убийца и даже не вор. Хотя это куда более выгодное занятие, чем то, которым мне приходится зарабатывать свой хлеб насущный. У меня к вам записка от одной очаровательной дамы. – Старичок мечтательно закатил глаза. – Действительно очаровательной.

– Как ее зовут?

Посыльный пожал плечами.

– Я не спрашиваю имена своих клиентов, если они не говорят их сами.

– Ладно, где письмо?

Незнакомец протянул руку, ожидая подачки.

– На, держи. – Я кинул ему динарий.

– Премного благодарен вашей милости. Вы щедры, как и подобает настоящему рыцарю.

– Ладно, оставь благодарность на другой раз. Где твое письмо?

– Вот, ваша милость. – Он огляделся и сунул мне в ладонь свернутый кусочек пергамента. Сделав это, старичок моментально растворился во мраке.

Несмотря на поздний час, несколько слуг и оруженосцев сидели внизу, ожидая своих хозяев и коротая вечер за разговорами и карточной игрой.

Поднявшись к себе, я заказал флягу гасконского и, запалив масляный светильник, сел к столу. Записка, полученная мной, гласила: «Жду вас вечером в доме Трех Подков по улице Святого Юстиниана. Не сомневаюсь, что вас обрадует то, что я вам скажу».

– Час от часу не легче, – пробормотал я, принимая от гостиничного слуги объемистую флягу и повнимательнее рассматривая свиток. Единственное, что можно было сказать с уверенностью: рука, водившая пером, никак не была рукой писца. Начертание букв говорило о том, что человек, их писавший, не привык к частому письму. Было ли это запиской леди Джейн или же какая-то романтическая дама таким способом добивалась начала любовной интриги? А может быть, это было засадой? Тогда чьей? Лейтонбурга? Или кто-то из друзей Брайбернау решил отомстить за жестокую обиду?

Ответа не было. Ну что ж, посмотрим, что бы это значило.

– Эд, будь готов, к полуночи нам предстоит еще один визит.

– Как прикажете, ваша милость. Велите приготовить кольчугу? – пробасил Меркадье.

– Да, и возьми с собой на всякий случай секиру. Ночь может стать небезопасной.

– Тем лучше, ваша милость, – произнес мой оруженосец и, легко подхватив секиру, направился в залу точить ее.

Я уселся поудобнее и налил полный кубок вина. Что-то несомненно важное ускользало от моего внимания, и – что хуже всего – я никак не мог понять: что?

– Будь осторожен, – услышал я голос за спиной. Даже если бы у меня был десяток голов, как у какого-нибудь дракона, я все их готов был заложить за то, что он мог принадлежать только одному человеку во всех известных мне мирах.

Я резко вскочил, роняя стул.

Она стояла у окна и смотрела на меня своими огромными, бездонными, как омуты, зелеными глазами. Прекрасные каштановые волосы ее неудержимым водопадом спада ли ей на плечи. И это лицо! Этот безукоризненно прекрасный лик. Лик Мадонны. Другого такого не было и быть не могло.