Гаишник прятал лицо по старинке – под сеткой и был в перчатках. Это немного успокоило Лукашева.

– Вы им лучше не мешайте, – посоветовал второй патрульный через приоткрытое окно. – Снимут, чего надо, и сами уедут. Вернись в машину, Ринат. Комаров в салон напустил…

Советы показались дельными. Ринат вернулся в машину, а Леонид приказал повернуть прожекторы в долину и вынес из грузового отсека четыре гермокостюма. Милиционеры отказались, а корреспонденты надели скафандры с удовольствием.

– Замечательно! – поблагодарила Ирина. – Эффект присутствия. Вы снимались когда-то в прямом эфире? Не боитесь камеры?

– Мне-то зачем? – угрюмо спросил Лёня.

– Хорошо бы провести съёмку в режиме интервью. Только знаете что? Мы лучше побеседуем с вашим товарищем. Такой типаж! Не возражаете?

Леонид махнул рукой:

– Конечно! Тем более что он умнее меня и лучше ответит на ваши вопросы.

– Умнее? – удивилась Ирина. – Тогда почему начальником заставы назначили вас, а не его?

– Чтобы умных людей не отвлекать от работы. Кто может думать – думает. Кто может делать – делает. – Лёня вспомнил беседу с патрульными и добавил: – Остальные должны тихо стоять в сторонке и дуалистически администрировать.

– Дуалистически?

– У админа только две задачи: обеспечивать и не мешать.

– Что-то мне подсказывает, что ваша карьера только начинается, – уважительно сказала Ирина.

– Ага, если ваш приезд не поставит на ней точку. Ребята, но почему именно к нам? Поперёк долины полторы сотни застав…

Ирина увлеклась переключателями связи, поэтому ответил Ингмар:

– «Антонов» приземлился в Нерчинске. Ваша застава – ближайшая. Вот как из брюха самолёта выехали, так сразу и к вам. Ты извини нас, Лукашев. Работайте, будто нас тут и нет вовсе. А когда разойдётся туман и поднимется солнце, мы уедем.

– Хотя бы пообещайте, что будете осторожны.

– Мы будем предельно осторожны, – совершенно серьёзно сказала Ирина. – У вас не будет с нами никаких проблем.

Лёня обречённо махнул рукой и поднялся по лесенке в кунг.

Тамбур встретил облаком фумиганта и дождём смывочной жидкости. Когда красный сигнал сушилки сменился зелёным, Лукашев снял шлем, уложил в него перчатки и с наслаждением растёр лицо ладонью. Дверь в центр управления открылась, и Лёня шагнул внутрь.

– Командир, тебя показывают! – с воодушевлением крикнула со своего боевого поста Ленка.

Он улыбнулся её оптимизму, положил шлем в гнездо с надписью «первый номер расчёта» и перевёл взгляд на экран. Рослый парень в оранжевом скафандре втолковывал симпатичной девушке, что она должна немедленно уехать.

«Вот, черти! – вздохнул Леонид. – Они с самого начала снимали!»

Потом подключилась Чита. Ведущий показал карту Балейского района с жирным пунктиром застав и дал текущую характеристику состояния «аномального явления природы»: диаметр, скорость коллапса, спектр. Не забыл рассказать и о тревожных сейсмограммах, и о рое… Его сообщение почему-то насторожило. Спустя минуту Леонид понял, что не может слушать диктора. Мысли всё время возвращались к показаниям сейсмографа.

«Но ведь я уже знаю об этом, – удивился Лукашев. – Диаметр сферы уменьшается, земля незаметно дрожит… Что меня беспокоит»?

Пришлось обращаться за помощью.

– Напрягает дуэт сейсмографа с коллапсом. Кто-нибудь может проверить по отчётам из других зон отчуждения, наблюдались ли у них подобные явления?

– Я возьмусь, – вызвалась Елена.

– Смотрите, Шипкач! – привлёк внимание к экрану Вячеслав.

Ирина смотрела прямо в камеру, а Шипкач неловко маялся рядом. Лёня удивился, что в полутьме дороги он не обратил внимания ни на лицо девушки, ни на её голос:

– …репортаж с Борщовочного хребта из Чистой Пади. Ундинская долина – это не только золото, которого давно не добывают: ценовой эквивалент без надобности, а для промышленности золота намыто на двести лет вперёд. Это дома культуры, дворец пионеров, музеи, театры, аэропорт, комфортабельные коттеджи для десяти тысяч семей. Это дороги и проспекты. Больницы, санатории, парки. Это самый длинный в Забайкалье гребной канал в Отмахово…

Но сегодня долина безлюдна и темна. Тишина на дорогах. Полная эвакуация населения и жёсткий карантин – вот суровые реалии сегодняшнего дня. Человечество, затаив дыхание, следит за развитием событий. Хавыкучи, Хармонт, Хулу, Хилл-Ков – всего месяц назад эти названия ни о чём не говорили, но теперь они известны всему миру. Каждый из этих посёлков оказался в центре карантинной зоны. Периметр карантина стерегут пограничники. Нам удалось побеседовать с одним из воинов этой славной когорты…

– О! Копенкин на сцене! – захлопал в ладоши Вячеслав.