Он встряхнул чистую рубашку, мельком взглянув на нее.

— Не трудись, — сказал он. — Просто оставь халат так, как есть.

Пэт рванулась, нацелившись ногтями ему в лицо, он быстро схватил ее, и она уже не могла шевельнуться. Короткий толчок, и мисс Пендлтон рухнула на спину на постель.

— Ты не понимаешь. — Он успел сказать это, пока она не поднялась. — Я не ложусь в постель с машиной вроде кассового аппарата. Нажмешь кнопку, и все ящички открываются.

Бенни начал переодеваться. С постели донесся какой-то звук. Оказалось, что она уже сидит, глаза странно светлые на загорелом лице, выражение непонятное. И его удивил ее тихий голос.

— А я всегда такая. Для тебя это либо бизнес, либо машина с кнопкой?

— Нет, — сказал он.

— Нет? В коттедже? — Но при этом на ее губах появилась защитная полуулыбка, кривая и жесткая.

Он медленно дотянулся до ее лица, провел по щеке большим пальцем.

— Не смейся, — попросил он.

И она не засмеялась. Она заплакала. Она плакала, пряча лицо, пока он не обхватил ее руками, не придвинулся совсем близко, но теперь это не имело значения, потому что между ними уже не было никакой дистанции.

Когда Пэт проснулась, все было гораздо хуже. Постель оказалась пуста, Бенни не было, он не мог ее обнять и заверить, что все это правда. Она вылезла из постели по-прежнему уставшая, в окно увидела его во дворе у машины. Он казался темным в свете заходившего солнца, а его возвращение через двор, как это ни бессмысленно, страшно взбудоражило ее расстроенное воображение. Почему она здесь оказалась? Потому что он лгал, притворялся ради осуществления важного гнусного плана, в котором она — только кнопка, которая заставляет ящички открываться.

Глаза ее сощурились от нервного тика, она засуетилась. Может, принять душ? Встала под душ, сперва под горячий, потом под холодный. Насухо растерлась. Когда начала одеваться, лучше не стало. Осталось и напряжение, и непонятный лихорадочный страх. Даже Бенни, будь он тут, не прогнал бы его.

Пэт вышла из комнаты, спустилась по лестнице. Заметив вдали Бенни, свернула, чтобы избежать встречи. А потом нашла Тобера. А чуть позже на нежной коже на сгибе ее руки появилась еще одна маленькая красная точка.

Теперь она успокоилась, вернулась к себе в комнату и легла спать.

Бенни заглянул, увидел, что с ней все в порядке. Проверять он не собирался, просто хотел убедиться. Потом сошел вниз.

Веселье по-прежнему шло по-крупному. Выпивали на веранде, потом на темном пляже, кто-то колотил на пианино. Он постоял в темноте, зашел на кухню. Сел за длинный стол, пил кофе, наблюдая за высокой девушкой в слаксах, которая разогревала на плите бобы из консервной банки, мимоходом попросив у него сигарету. Он следил за ее движениями, за струйками дыма ее сигареты. Потом допил чашку и ушел.

Опять громыхало пианино, он остановился у двери. Одни были одеты, другие нет. Пляжные костюмы, купальники, импровизированные наряды, а кто-то даже в пальто, на голове шляпа, Бенни разглядел под пальто брюки. Другой расхаживал вокруг пианино. На нем не было ни пальто, ни шляпы на лысой голове, но был костюм с галстуком. Лысый — коротенький и мясистый, мужчина в пальто — высокий, с адамовым яблоком, прыгавшим на горле. Бенни видел в руках у обоих бокалы со спиртным, но они не пили. Они наблюдали.

Он сделал шаг назад от двери.

— Страшишься больших скопищ? — спросил Тобер, проходя мимо него к дверям. — Смотри на меня, мальчик, какой я бесстрашный, напористый, фанатичный…

— Обожди минуточку, Тобер. — Бенни схватил его за рукав. — Видишь ту пару?

— Да ну тебя, Бенджамен. Я лучше на куколок посмотрю. Что касается Санта-Клауса…

— Да заткнись на минутку! Взгляни, кто это?

— А-а-а! — Тобер выгнул шею, а потом опять протянул: — А-а-а! Я бы сказал, они оделись, готовясь к убийству.

— Тобер, сосредоточься. Кто они?

— По-моему, бродяги. Всегда могу отличить бродяг по одежде. Они выглядят по-другому.

— Тобер…

— Здесь и сейчас нет смысла в такой одежде. Если ты не готовишься убивать… — Тобер заколебался и, схватив Бенни за локоть, зашептал: — Никогда не доверяй наркоману, Бенни. Говорю тебе это как друг. Никогда, даже своему лучшему другу. А я…

— Пусти. — Бенни весь напрягся от злости.

— А я твой друг с давних времен. Прошу тебя, послушай! — Тобер заговорил теперь быстро, поспешно. — Ты должен выслушать, Бенни, я все забываю. Я совсем свихнулся, и ты должен мне напоминать.