Шрифт:
Это, как видим, не ницшеанское «Рождение трагедии из духа музыки», характерное для предшественников, это другая эпоха – рождения плоти музыки из духа времени.
Наступившее новое время осознавало себя временем победившим, в нем слышался голос, дававший надежду: «… жаждущему дам даром от источника воды живой. Побеждающий наследует все, и буду ему Богом, и он будет Мне сыном» (Откровение. 21:6, 7). Эта сыновья преемственность осознается художником Н. Заболоцким как сотворцом нового мира:
Два мира есть у человека:Один, который нас творил,Другой, который мы от векаТворим по мере наших сил.Душа в невидимом блуждала,Своими сказками полна,Незрячим взором провожалаПрироду внешнюю она.Так, вероятно, мысль нагая,Когда-то брошена в глуши,Сама в себе изнемогая,Моей не чувствует души.(На закате. 1958)Доминантная живописность поэзии Н. Заболоцкого имеет не только внешние художнические корни, она связана с глубинностью его мировидения: «Светильник тела есть глаз. Итак, если глаз твой будет чист, то все тело твое светло будет» (Матф. 6; 22).
Огромные глаза, как у нарядной куклы,Раскрыты широко.………………..
На что она глядит?….А девочка глядит.И в этом чистом взореОтображен весь мир до самого конца.Он, этот дивный мир, поистине впервыеОчаровал ее, как чудо из чудес,И в глубь души ее, как спутники живые,Вошли и этот дом, и сад, и лес.(Детство. 1957)В «Портрете»:
Когда потемки наступаютИ приближается гроза,Со дна души моей мерцаютЕе прекрасные глаза.(1953)По Н. Заболоцкому, выходит, что чистота мира есть отражение чистоты нашего взгляда на него, чистота наших помыслов и чувств, впрочем, сами эти идеи созвучны идеям К.Э. Циолковского о нравственности космоса и соположены общезначимому духовно-нравственному началу в вере: «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою» [89] .
89
Откровение Иоанна Богослова. 21; 7. Бытие. 2; 7.
Кажется, что М.М. Пришвин почти параллельно с Н. Заболоцким делает своеобразное лирико-философское открытие, что «…в природе только два времени года, отвечающих ритму моего собственного дыхания: планета, весь мир дышит соврешенно так же, как я» [90] . Так же мыслит и другой современник М.М. Пришвина и H.A. Заболоцкого, Д.Л. Андреев:
Как радостно вот эту весть вдохнуть —Что по мерцающему сводуНеповторимый уготован путьЗвезде, – цветку, – душе, – народу [91] .90
Пришвин М.М. Там же. С. 159.
91
Андреев Д.Л. Русские боги. Стихотворения. Поэмы. М., 1989. С. 10.
Для Н. Заболоцкого дыхание природы, мира, сообщающее всему, что в этом мире происходит, некий высший смысл, отражено в подавляющем большинстве стихотворений. Чтобы это понять, необходимо, видимо, принять ту систему координат, в которой мыслит и творит поэт.
В стихотворении «Ласточка» (1, 340) «И душа моя касаткой /В отдаленный край летит» Н. Заболоцкий использует то символическое значение, которое берет начало в античности (Психея – душа – ласточка), укоренившееся в русской поэзии, и которое памятно по циклу «Психея» О. Мандельштама из книги «Tristia»: «Я слово позабыл, что я хотел сказать./ Слепая ласточка в чертог теней вернется…» Процесс творчества у Мандельштама и Заболоцкого выписан диаметрально противоположно: у Мандельштама трагедийно, «с мученической доминантой» – у Заболоцкого «катарсисно».
В стихотворении 1958 г. «На закате» «Когда, измученный работой, Огонь души моей иссяк» огонь – свойство души. В «Некрасивой девочке»: «Сосуд она, в котором пустота / Или огонь, мерцающий в сосуде». На сей раз и красота – синоним душевного огня, освещающего внутренний мир человека. В стихотворении «Облетают последние маки» душа – красавица:
Как посмел ты красавицу эту,Драгоценную душу твою,Отпустить, чтоб скиталась по свету,Чтоб погибла в далеком краю?