— А эти следы… э-э… разве они не похожи на кровь?

— На этом камне нет крови, — сказал Уотсон. — Я лично проверил.

— Вот как? — изумился Прингль. — Что же это, если не кровь?

— Ржавчина, сэр. Обычная ржавчина. Вероятно, камень долгое время соприкасался с чем-то металлическим — цепью, гвоздем или старой пряжкой. Добавьте к этому шотландский климат, сэр, и вы получите ржавчину.

Для нас все складывалось как нельзя лучше: предполагаемое «орудие убийства» оказалось ни при чем. Осознав очередной промах, Эйчисон изменил тактику перекрестного допроса. Теперь он пытался убедить каждого из врачей, что девочке могли нанести фатальную травму, намеренно швырнув ее об пол или о камин или ударив по голове твердым предметом.

Я содрогалась от мысли, что Нед вынужден выслушивать все эти жуткие подробности, тем более что уловки Эйчисона были пустой тратой времени, как для обвинения, так и для защиты: ни один эксперт не мог с уверенностью исключить такое развитие событий.

Далее Прингль вызвал друзей и соседей обвиняемой пары. Вопреки всему, что мы выслушали за предыдущие два дня, эти свидетели показали, что Ганс и Белль — простые безобидные люди, ведущие тихую и скромную жизнь в бедном, но уважаемом районе Камлахи. Я невольно задумалась, откуда Прингль привел весь этот сброд — из ближайшего паба, не иначе! На кафедру по очереди поднимались дружки Шлуттерхозе, и я изнемогала от нетерпения. Утро почти закончилось, а Прингль тратил драгоценные минуты на пустую болтовню. Я с трудом держала себя в руках, ожидая допроса Сибил. Стрелки часов неумолимо двигались вперед.

Наконец Прингль вызвал Нелли Смит, мать Белль. Она заверила адвоката, что в означенный день Белль и Ганс с утра до вечера были у нее. Хотя Прингль бросал многозначительные взгляды на присяжных, сомневаюсь, что ее показания воспринимали всерьез: миссис Смит совершенно не умела лгать, и ни для кого не секрет, что любая мать будет защищать своих отпрысков. Кроме того, ее слова противоречили заявлению Шлуттерхозе.

Макдональд выделил из ее показаний единственный правдивый факт.

— Миссис Смит, у вас есть еще одна дочь, не так ли?

— Да, Кристина.

— Кристина Смит. Скажите, пожалуйста, где Кристина — сестра Белль — работала с февраля по октябрь тысяча восемьсот восемьдесят восьмого года.

— В Вудсайде, сэр, у мистера и миссис Гиллеспи.

Зрители негромко загудели.

— Ваша дочь Кристина, сестра Белль, несколько месяцев работала у Гиллеспи, родителей Роуз — той самой пропавшей девочки?

— Да.

— Вероятно, Белль знала, где работает Кристина, и слышала о Гиллеспи?

— Может быть.

— Так знала или нет?

— Знала.

— И, вероятно, Белль слышала от Кристины о мисс Бакстер, подруге Гиллеспи, обеспеченной английской леди?

Нелли насторожилась.

— Не имею понятия.

— Правда? Весьма любопытно. Благодарю вас, миссис Смит.

Наконец Прингль вызвал последнего свидетеля — красноносого усатого Джема Райта. Во время перекрестного допроса мой адвокат искусно вывел его на чистую воду и показал истинную цену словам остальных «друзей».

— Как давно вы знаете обвиняемого? — спросил Макдональд.

— Около трех лет, сэр. Два-три года.

— И вы говорите, Ганс Шлуттерхозе трезвенник?

— Именно так, сэр.

— И у него добрый характер?

— Да, сэр, очень добрый — он и мухи не обидит.

— Где вы познакомились с мистером Шлуттерхозе? — небрежно спросил Макдональд.

— Гм… я точно не помню. Наверное, в «Генерале Вулфе», сэр, или в «Домовине», а может, в «Голове сарацина».

Зрители с трудом сдерживали смех. Макдональд как будто задумался.

— «Генерал Вулф», «Домовина», «Голова сарацина»… Это ведь трактиры в районе Гэллоугейт?

— Верно, сэр.

— Но, мистер Райт, вы же только что сказали, что обвиняемый не пьет.

— А, да. Конечно — он всегда трезв как стеклышко.

— В таком случае, позвольте спросить, что он делал в этих питейных заведениях?

— Нет, сэр, он не пил. Э-э… сэр, он просто… — Джем нахмурился, подыскивая слова, но тут его лицо просветлело: — Думаю, скорее всего, он хотел драки.

Зрители взорвались смехом, и, чтобы унять всеобщее веселье, судье пришлось снова пригрозить очистить зал.

Дождавшись своей очереди, довольный Макдональд первым делом пригласил Элспет Гиллеспи. Элспет! Как странно было слышать ее имя, видеть ее в зале суда. Идя к кафедре, она встретилась со мной взглядом и сочувственно кивнула. Я вздохнула с облегчением.

— Миссис Гиллеспи, — заговорил Макдональд. — Насколько хорошо вы знаете мисс Бакстер?

Элспет моргнула. Она сильно нервничала: все время теребила юбку и заламывала руки.

— Я считаю ее подругой. Собственно, Герриет Бекстер спасла мне жизнь.