Летящий цилиндр гранаты и стремительно двигающийся человек встретились приблизительно на полпути, после чего граната спокойно полетела дальше, отсчитывая десятые доли секунды, оставшиеся до взрыва, а Доларт врезался в пирата, сбивая того с ног и поворачивая перед собой на манер щита.

Взрывом гранаты, произошедшим в следующий миг, тела абордажника и Урига были разорваны буквально в клочья, а стены каюты — серьезно повреждены. Не избежала этой участи и установленная в каюте камера. Видеокамера же, установленная в конце коридора, показала, как вал огня, вырвавшийся из покореженного дверного проема, встретил на своем пути ярко вспыхнувший и тут же погасший щит вожака пиратов, а после поднял и ударил сцепившуюся пару об стену коридора.

И уже второй раз на борту нашего транспорта прозвучал сигнал аварийной разгерметизации. ИскИн, получивший сигнал от датчиков давления, в связи с невозможностью непосредственно заблокировать место разгерметизации (поскольку от дверей каюты Урига осталось одно название) автоматически опустил аварийные переборки в концах коридора, ведущих в кают-компанию и рубку. У себя же я слышал тихое шипение воздуха, покидавшего каюту через деформированные створки дверей.

В это же время в коридоре разворачивались интересные события — камера показала, как скинув с себя тело главаря пиратов, на ноги встал агент службы безопасности. Его скафандр выпустил перчатки и загерметизировался, а призрачное свечение вокруг головы намекало о функционировании системы энергетического шлема, о возможности существования которой я читал лишь в разделе описания перспективных разработок восьмого поколения.

Судя по внешнему виду взрыв гранаты не причинил ему никаких повреждений, чего нельзя было сказать о пирате. Сильно закопченный и в некоторых местах деформированный скаф явно говорил о том, что тушке внутри него изрядно досталось. Следующие действия агента СБ давали понять, что, несмотря на внешний вид скафа, пират все еще жив.

Подхватив тело пирата, Доларт отнес его в рубку. Мгновенное поднятие аварийной переборки без десятка предупреждений говорило о том, что ИскИн корабля находится под полным контролем агента. Далее, отыскав в аварийном шкафчике индивидуальную аптечку, он отстегнул шлем скафа и приложил коробочку лечебного аппарата к шее Валеноса. Ряд появившихся на ней желтых индикаторов с парочкой красных говорил о тяжелом, но не критическом состоянии пациента. Немножко поколдовав над аптечкой, Доларт взял шлем главаря и снова выскользнул в коридор.

Там он подобрал излучатель, выбитый из руки пирата в самом начале боя, и сделал несколько выстрелов по двери моей каюты, добавив новые отметки к уже имеющимся после стрельбы пирата. Потом, придирчиво оглядев получившуюся картину, он вернулся обратно в рубку. А на полу коридора остался лишь забытый шлем Валеноса.

Позже, вспоминая действия сотрудника службы безопасности, я не мог не восхититься тем, как небрежными мазками из подручных средств он нарисовал для оставшихся в живых пиратов картину, подтолкнувшую их к действиям, удобным для него. Но в тот момент, когда это все происходило, мои мысли о Доларте были очень далеки от восхищения.

Поведение пиратов, за которыми я наблюдал, выдавало в них опытных бойцов. Услышав звуки боя и последовавшую за ними тревогу, они не стали бежать сломя голову в сторону стрельбы, а закрыли забрала и, активировав системы персональной защиты, остались на месте, по-видимому, пытаясь связаться с начальством и остальными бойцами.

После, сориентировавшись в обстановке, они оставили на посту возле шлюза одного пирата, а все остальные вместе с дроидом открыли аварийную переборку и отправились в нашу сторону. Заглянув в то, что осталось от каюты Урига, тройка пиратов разделилась, отправив в сторону рубки настороженно осматривающуюся пару. Впрочем, войти в рубку им помешала аварийная переборка на ее входе, отказывающаяся открываться даже вручную.

Неожиданно для меня, вместо того чтобы атаковать рубку, пираты расположили дроида в дальнем конце коридора с тем, чтобы он контролировал поворот коридора и вход в рубку, а затем втроем начали ломиться в мою каюту. Лишь позднее я узнал, что стараниями Доларта мой скаф начал передавать сигнатуру бронескафа главаря пиратов, чье спасение было признано его охраной приоритетной задачей.

Сначала пираты попытались аварийно разблокировать дверь, а когда это не получилось, попытались вручную сдвинуть створки. Поняв, что дверь не поддается, пираты перешли к кардинальным мерам — и на дверь были нацелены стволы излучателей.

Под огнем излучателей дверь простояла менее минуты, а затем сразу несколько попаданий пробили отверстия в ее створках и взорвались в нагромождении металла за ней. Было ясно, что и баррикада вряд ли сможет продержаться какое-либо приемлемое время, а также было ясно, что уже скоро ничто не помешает пиратам попросту закинуть в комнату гранату.

Простой расчет ситуации заставил меня обнаружить себя и открыть ответный огонь из ЭМ-пистолета. Разогнанные до огромных скоростей кусочки металла заставили вспыхнуть защитные поля скафов, а также принудили их хозяев искать укрытие, что снизило темп их стрельбы. К сожалению, убедившись, что им противостоит всего лишь один стрелок, пираты продолжили пробивать отверстие, слаженным огнем пресекая все мои попытки высунуться.

В мыслях я уже похоронил себя, но тут про себя напомнил Эспиус Доларт. Позднее, прокручивая запись с видеокамер, я понял, что пираты, видимо, решили воспользоваться огневой мощью дроида для уничтожения моей баррикады. Именно в тот момент, когда дроид начал перемещаться в нашу сторону, перенацеливая блоки излучателей на двери моей комнаты, из-за поворота вылетел Доларт.

Скорость его движений была просто невероятной, благодаря чему не успели своевременно отреагировать не только люди, но и механизмы наведения дроида. Сближаясь с дроидом и одновременно уходя с траектории стрельбы, последние шаги Доларт делал уже по стене коридора, после чего, сильно оттолкнувшись, всей массой врезался в металлическую тушу.