– Инквизиция не поверила бы в то, что она действовала в одиночку, - ответил Шэддоу.
– Королева сама пришла к нам с полным списком предателей и обеспечила себе иммунитет. По ее приказу стража арестовала всех покоривших-ветер. И каждый из них признал свою вину. Они называют себя Сопротивлением. Адепты их ордена борются с засильем людей. Этот акт был направлен против Церкви.

– Инквизиция знает про этот орден?

– Я думаю, его не существует, - сказал Шэддоу.
– Я говорил тебе - остерегайся. Враги окружают нас. Они были на борту Белокурой Леди.

– Как?
– поразился Лотт.

– Неужели ты думаешь, что рулевой умер от сердечного приступа? Трирема садится на мель близ селения желтоглазых. И затем нас встречает кортеж королевы. За нами следят, Лотт. Это была первая попытка, но не последняя. Заговорщики не хотят увидеть триумф Церкви Крови, они хотят поставить ее на колени. Поэтому так важно, чтобы ты справился.

– Я справлюсь, - сказал Лотт, направляя Пегушку вперед.
– После Дальноводья все изменится.

Они ехали остаток дня, не останавливаясь на привал. Отряд чувствовал себя превосходно. Бьерн распевал походные песни, Галлард и Родриго подстрелили неосторожно выбежавшего на опушку оленя. Безликие разделали тушку, пополнив запас мяса. Ужин прошел просто, но сытно.

Лотт не жалел о том, что они не остановились на ночевку в одной из деревень желтоглазых. Кто знает, сколько шпионов следит за ними? По расчетам, они должны были перейти границу с Дальноводьем через пару дней. Тогда можно будет не беспокоиться о том, что кто-нибудь захочет перерезать тебе глотку во сне.

Вставать нужно было затемно, поэтому, расставив часовых, люди шли на боковую без бесед и шуток.

Лотт шевелил мечом угли. Сон не шел. Он продолжал прокручивать в голове недавние события. Линда стояла перед глазами и кляла его голосом Кэт.

– Как себя чувствуешь?
– спросила, подсаживаясь Квази.

– Меня целый день об этом спрашивают. Слушай, я не фарфоровый - меня не так просто разбить.

– Мы не договорили вчера.

– А ведь верно. Садись, вечерами холодно.

Он пустил ее под свое покрывало. Квази закуталась, оставив открытыми только глаза. Она стала похожа на женщин своего края, ходящих в парандже и скрывающих восточную красоту от похотливых глаз.

– На чем мы остановились?

– На моем покровителе, - ответила Квази.
– Я думаю, ты уже догадался, что к чему.

– Да, я раскинул мозгами. Ты участвуешь в заговоре перчаток, Квази.

– Участвовала. Или думала так до последнего времени. Ты должен поверить - я никогда бы тебя не тронула, Лотт. Ты единственный, кто может помочь моему народу. Я не могу поверить, что они решились на убийство. Ведь ты так важен для них. Если бы я знала, что такое произойдет...

– Ты не могла знать. Всему виной мой болтливый язык. Я новичок в подковерной борьбе и еще многого не понимаю. Я говорю тогда, когда следует молчать, и молчу тогда, когда следует кричать. Королева не просто мило беседовала со мной. Она хотела знать, за кого я стою. Так ли важна для меня Церковь, и я дал неверный ответ.

– Мне так жаль, Лотт. Линда казалась славной.

– Если бы ты узнала ее получше, так бы не думала, - рассмеялся Лотт.
– Забудь. Нужно думать о живых. Мы идем в самое пекло, и я намерен пройти его насквозь.

– Я с тобой до самого конца, Лотт.

– Я знаю. И мы победим, Квази, обязательно победим. А дальше я разберусь с Черной Завесой. Я был эгоистом. Шэддоу говорит, что люди не меняются, что они грешники. Но я не верю ему. Мы способны меняться. А вместе с нами - и весь мир.

Интерлюдия

Свой среди чужих

– Почему их называют Лесными Призраками?
– спросил Ищейка.

Они шли лисьей тропой. Такие ни с чем не спутаешь. Извилистая как вьющийся волос - то исчезающая в кустах, то появляющаяся из ниоткуда, и жирным пунктиром следующая через ручьи и овраги, тропа вела в чащу леса. Езекия сбил посохом листья. Под кучей перегноя обнаружилась грибная колония. Ищейка нагнулся и срезал с десяток боровиков, оставив корень. Они вернутся сюда после обмена. Если земля окажется плодовитой, грибы прорастут снова.

– Остготы этого клана уносят воинов после боя, - ответил Езекия сыну.
– Они делают это, чтобы остальные не знали, сколько людей погибло и чтобы заставить нас поверить в то, что они не умерли, а пустили корни, превратившись в деревья. Поэтому они называют себя Лесными Призраками.

– По-моему, это глупо, - сказал Ищейка.

– А называться Белоголовыми - нет?

– Мы зовем себя так, потому что посыпаем голову пеплом и мелом. Все знают, кто такие Белоголовые, ведь нас видно издалека.