Следует заметить, что «охота» на Ирину не очень отвлекала Феликса от иных утех и увлечений. О зиме 1912–1913 гг. он позже написал: «Чуть не каждый вечер мы [вместе с великим князем Дмитрием Павловичем] уезжали в автомобиле в Петербурге и веселились в ночных ресторанах у цыган. Приглашали поужинать в отдельном кабинете артистов и музыкантов. Частой нашей гостьей была Анна Павлова. Веселая ночь пролетела быстро, и возвращались мы только под утро» [72] .

А в марте 1913 г. в салонах Петербурга заговорили о романе Феликса и Зои Стекл, дочери титулярного советника, камергера Александра Эдуардовича Стекла. Ситуация усугублялась еще и тем, что родители Зои дружили с великой княгиней Ксенией Александровной.

Между тем, Феликсу-младшему удалось познакомиться с княжной Ириной Александровной и даже завязать с ней переписку. Скандал с семейством Стекл не входил в планы Феликса и Зинаиды Николаевны Юсуповых из-за близости их к великой княгине Ксении Александровне. Поэтому Феликс был вынужден быть милым с семьей Стекл и не давать поводов для компрометирующих разговоров. Встречи с семьей Стекл были неминуемы из-за частых встреч с великой княгиней Ксенией Александровной и великим князем Александром Михайловичем, которые были с Феликсом «по-прежнему очень милы».

Сохранилось письмо Феликса-младшего к княжне императорской крови Ирине Александровне, которое он написал из Москвы в начале 1913 г., соблюдая все правила конспирации (не ставя даты и не называя имя):

«Вы не знаете, какое счастье было для меня получить Ваше письмо. Когда я был у Вас последний раз, я чувствовал, что Вы хотели многое мне сказать и видел борьбу между Вашими чувствами и Вашим характером. Вы увидите, что скоро Вы победите его, привыкнете ко мне, и мы будем хорошими друзьями. Когда я узнал о том, что [великий князь] Дмитрий [Павлович] был у Вас, то у меня явилось вдруг сомнение, мне показалось, что настала моя лебединая песня, и так невыразимо грустно стало на душе. Я невольно подумал, неужели все мои мечты разбиты, и счастье, поиграв со мной, отвернулось от меня – одним разочарованием больше в моей жизни. Получив Ваше письмо, я искренно верю тому, что Вы пишите, и безгранично счастлив.

Храни Вас Господь! Феликс.

Завтра еду в Крым, в начале мая вернусь в Петербург на 2 дня, затем за границу. Пока чем меньше про нас будут говорить, тем лучше» [73] .

Великая княгиня Ксения Александровна 11 апреля 1912 г. записала в дневнике:

«За наше отсутствие (что я и раньше знала) Ирина встречалась с Феликсом, и они друг другу нравятся, глупые дети! Я даже говорила об этом с Мама. Она не совсем уверена, хорошо ли это будет!» [74]

Чтобы выйти из сложного «пикового» положения, Феликс вновь едет в Лондон. Тем временем княгиня Зинаида Николаевна Юсупова зорко следила за семейством великого князя Александра Михайловича. Она сообщает сыну в Лондон, что великий князь Дмитрий Павлович начал слишком часто наносить визиты в семью Александра Михайловича. Феликс принимает решение вернуться в Петербург через Крым.

Приехав в Петербург, Феликс быстро оценил сложившуюся ситуацию и написал матери в Москву: «По приезде в Петербург сейчас же телеграфировал графине [графиня Камаровская – воспитательница великой княжны Ирины Александровны]. Назначили быть в 5 часов, остался полтора часа. Все по-старому, очень были рады меня видеть [родители Ирины]. Планы [на лето] еще не решены, может быть, едут в Англию, а может, Ирина поедет в Гатчину. Еще раз было сказано родителями, что, в принципе, не имеют ничего против, но что без согласия Бабушки [вдовствующей императрицы Марии Федоровны] ничего нельзя сделать, а Бабушка пока молчит. Говорят, что она выжидает, ее план таков. На ее второго сына [великого князя Михаила Александровича] поставили крест, на внука (сына ее старшего сына) рано или поздно тоже будет поставлен крест. Заместителем его может быть только мой лучший друг Д [великий князь Дмитрий Павлович]. Конечно, выгоднее быть в таком случае его женой, чем женой кого-нибудь другого».

И Феликс-младший, и его мать слишком хорошо воспитаны, чтобы все называть своими именами, а, кроме того, не исключалась возможность, что письмо могло попасть в руки жандармов. Поэтому стоит внимательнее отнестись к содержанию текста письма, чтобы понять его суть. В семье Юсуповых прекрасно сознавали, что великий князь Михаил Александрович (1878–1918) в связи с заключенным морганатическим браком не может быть наследником престола, что цесаревич Алексей Николаевич неизлечимо болен гемофилией. О царе нет ни слова, но в аристократических кругах давно уже считали, что он «сущий младенец» и не может долго процарствовать. Некоторые влиятельные царедворцы считали возможной (при некоторых обстоятельствах) передачу трона в великокняжеское семейство старшей дочери императора Александра III великой княгини Ксении Александровны, где было 6 сыновей и дочь Ирина. И в такой ситуации Феликс и Зинаида Николаевна Юсуповы спешили сделать свою ставку, лишь бы не просчитаться.

Великая княгиня Ксения Александровна продолжала тесно общаться с княгиней З.Н. Юсуповой и обсуждать многие актуальные вопросы, в том числе о морганатическом браке великого князя Михаила Александровича. Так, например, в дневнике Ксении Александровны от 9 декабря 1912 г. имеется фраза: «Была З. Юсупова. Говорила про Мишу и [она] уверена, что это целый заговор» [75] .

В мемуарах князя Ф.Ф. Юсупова по этому поводу отмечается:

«Осенью состоялось бракосочетание великого князя Михаила Александровича с г-жой Вульферт. Этот брак огорчил всю императорскую семью, особенно вдовствующую императрицу Марию Федоровну. Великий князь Михаил был единственным братом Государя и после цесаревича Алексея наследовал трон. Теперь же ему пришлось покинуть Россию и жить за границей с женой, получившей титул графини Брасовой. У них родился сын, рано, однако, погибший в автомобильной катастрофе. Этот брак нанес урон престижу монархии. Личная жизнь тех, кто однажды может возглавить государство, интересам государства и долгу, налагаемому положеньем, обязана подчиняться» [76] .

Вскоре состоялось объяснение друзей-соперников между собой, и Феликс пишет матери: «С Дм[митрием] Павл[овичем] у нас по-прежнему дружеские отношения. Он мне откровенно рассказал про свое посещение со всеми подробностями, а также, что Мария Федоровна хочет, чтобы Ир[ина] вышла замуж за него, но он думает, что если Ир. его не любит, а любит меня, то противиться не будет».

Через много лет Феликс Юсупов так описал принятое в этом разговоре решение между друзьями: «Теперь решать предстояло Ирине. Мы с Дмитрием обещали друг другу никоим образом не влиять на решение ее».