Владимирович Ищенко Геннадий
Шрифт:
– Автобус отвез бы их до самой деревни, а сейчас им тащиться с полчаса, - мысленно сказал Нор.
– Надо было их все-таки подбросить до дома.
– Они уперлись, а Александра не стала настаивать, - отозвалась Ольга.
– Ты хотел, чтобы настаивала я? Они стесняются, а машина не наша.
– Сейчас будет съезд к нашему дому, - сказал Нор Сорокиной.
– Не хотите зайти в гости?
– Если без угощения, то я бы на несколько минут забежала, - ответила Александра.
– Хотелось бы познакомиться с отцом Ольги.
О том, что у девушки нет матери, и об опекунстве Нора ей уже рассказали.
– Тогда сейчас повернете налево, - сказал Нор.
– Дом рядом, а на дороге легко будет развернуться. А отец сейчас должен быть дома. Но учтите, что без чая вас не отпустят.
– Чай я как-нибудь переживу, - засмеялась девушка.
– Этот поворот?
Она свернула на съезд, подкатила к воротам и заглушила двигатель. Все вышли из машины и подошли к калитке.
– Александра Анатольевна, - обратилась Ольга к Сорокиной.
– Вы только, пожалуйста, не пугайтесь зверя, который охраняет двор. Он вам ничего не сделает.
– Можешь обходиться без отчества, - сказала девушка.
– Нор, тебя это тоже касается. Я не из пугливых, так что вашей собаки не испугаюсь.
Они успели пройти с десяток шагов по двору, когда распахнулась калитка и к ним бросился радостный кабан. Хитрец понял, что появился новый человек, и решил пошутить так, как он любил: обежал двор через разобранную часть забора и, открыв рылом калитку, оказался в тылу у приезжих. На новичков подобное действовало безотказно. Не стала исключением и Александра.
– Ой, мамочка!
– меняясь в лице, - прошептала она, застыв на месте.
– Хитрец!
– прикрикнула на ластящегося кабана Ольга.
– Сколько раз я тебе говорила не пугать наших гостей? Когда с ними кто-нибудь из нас, прекращай свои шуточки. И уйди, ты весь грязный. Переоденусь, потом тобой займусь.
Нужно отдать должное Сорокиной: как только она поняла, что эта зверюга и есть сторож лесничества, сразу же пришла в себя и поспешила зайти в дом.
– Напугал, - призналась она, вешая куртку.
– Вам все-таки надо было сказать, что это вепрь. И как вы его только не боитесь? Наверное, нашли и воспитали поросенка?
– Он сам нашелся, - улыбнулась Ольга.
– Обувайте тапки, они чистые. Отца я предупредила, так что пойдемте сразу на кухню. На ней и помоем руки, у нас там есть умывальник.
– Уголька предупредила?
– мысленно спросил Нор.
– Как только подъехали к дому, - ответила Ольга.
– Спрячется в спальне и будет сидеть. Хватит с нее одного Хитреца.
На кухне их встретил отец, который уже успел заварить чай и пожарить оладьи.
– Ну вот что вы делаете?
– сказала Александра после процедуры знакомства.
– Оладьи с ванилью! Как можно отказаться? И еще мед и сгущенка! А мне нельзя есть тесто и сладости.
– Все это ерунда, - сказал Егор.
– С вашей фигурой бояться оладий! Проведете тренировку - куда что денется! А не хотите мед, есть сметана. Мойте руки и садитесь, а за едой и поговорим.
Все помыли руки и сели за стол. Александра что-то хотела спросить у отца, но изумленно застыла, повернув голову к двери.
– Ну что мне с ним делать?
– мысленно обратилась Ольга к Нору.
– Говоришь одно, а он делает не то, что нужно тебе, а что хочется ему самому. Паразит!
– В этом все коты, - ответил ей парень.
– А твой учуял оладьи и решил, что ты ему запретила появляться на кухне, чтобы больше досталось самой. Считай, что он беспокоится о твоей фигуре.
– Что это?
– спросила Александра, показывая рукой на кота, который на задних лапах шел к пустой табуретке, неся в передних миску.
Ее удивление усиливал и тот факт, что Уголек уже был раза в полтора больше тех котов, которые обжили дворы Алейска.
– Не обращайте внимания, - сказала ей Ольга.
– Обычный кот, только большой и дрессированный.
– Мама!
– обиженно обратился к ней Уголек, решивший, наверное, доказать свою исключительность по полной программе.
"Слава богу, что он обиделся, - подумала Ольга.
– Для полного счастья не хватало только улыбки".
– Папа, дай ему оладьи, - попросила она отца, стараясь не смотреть на пораженную гостью.
– Александра, да не смотрите вы на него так! У Пушкина кот вообще сказки рассказывал, а наш выучил только одно слово. Что, никогда не слышали, как орут коты? Стоишь и не поймешь, то ли это кот, то ли плачет ребенок. Так что говорить они могут, просто не хотят.
– Ты шутишь?
– дошло до Сорокиной.
– Кот у тебя большой и дрессированный, вепрь во дворе точно такой же. Может быть, еще кто-нибудь есть?