Четверг, пятница и суббота прошли спокойно. Занятия в школе шли своей чередой, а звонков из лесхоза не было. В воскресенье, как и намечали, отправились за орехами. Сначала набрали четыре мешка лещины, нагрузили все это на Ухаря и отвезли домой. Потом было два похода за кедровыми шишками и уже к вечеру сходили в дубовую рощу, откуда привезли шесть мешков желудей.

– У меня отваливаются и руки, и ноги, - пожаловалась Ольга.
– И поясница болит. Как будто ничего магически не усиливала.

– Зато теперь есть чем угостить друзей, - сказал довольный отец.
– И для себя орехов запасли на зиму столько, что не сгрызем. Ваша белка вам поставит памятник из скорлупы, да и для кабана желуди - лучший корм. Сегодня позвоню Сергею, приглашу его к нам на завтрашний день. Угостим орехами, а заодно ты решишь все свои дела. Да, твой кабан у нас уже три дня. Будешь закреплять внушение?

– Обязательно, - сказала Ольга.
– Сейчас и сделаю, а потом только ужинать и отдыхать.

– А как твое изучение болезней?

– Это очень долго, папа. В теле десяток самых важных органов, и в каждом от пяти до двадцати магических зон. Мне нужно опробовать их все по одной. Причем каждую надо сначала активировать, а потом - давить. И на следующий день отмечать все изменения в тканях. Я думаю управиться месяцев за пять. Тогда уже можно будет без большого риска лечить людей. Посмотрел на изменения в тканях и сразу знаешь, на какую зону и как воздействовать. А Хитрецу благодарное человечество, может быть, когда-нибудь поставит памятник.

Глава 13

– Галя, передайте в кадры, чтобы оформили Ковалева с первого сентября старшим инспектором, - приказал секретарше Первухин.
– Оклад пусть дадут по максимуму тарифа и посмотрят, что можно дать из надбавок. И пришлите ко мне Скуратова.

– Сейчас все сделаю, Федор Гаврилович, - сказала секретарша и поспешно вышла из кабинета.

А он откинулся в кресле и задумался. Первое требование, можно считать, он выполнил. Наверное, вскоре после разговора со Скуратовым придется выполнять другое. Ссориться с Бортниковым не хотелось, но память о том вечере, когда их посетила страшная гостья, была еще слишком свежа и продолжала давить на сознание. После ее ухода первой очнулась жена. Падая, она ударилась головой о журнальный столик и, видимо, получила небольшое сотрясение мозга. Преодолевая тошноту, она на четвереньках подползла к лежавшему в кресле мужу, обхватила его ноги и заплакала. Вскоре пришел в себя и он, помог Вике лечь на диван и побрел менять трусы. Кресло потом тоже пришлось выбросить. Врача к Вике вызывать не стали. От холодного компресса, положенного на шишку, ей уже через час стало гораздо легче, только немного кружилась голова и подташнивало.

– Кто это был, Федя?
– слабым голосом спросила она у мужа.
– И что ей было нужно? Я этого так и не поняла. Вообще не запомнила, что она говорила. Как увидела нож, так все и поплыло. Очнулась, а ты лежишь в кресле. Думала, что уже мертвый.

– Кто - этого я не знаю сам, - ответил он, меняя ей компресс.
– А пришла для того, чтобы отменить увольнение Ковалева.

– Егора?
– спросила она.
– А для чего его увольнять? Один из наших самых лучших работников. И заказник знает как свои пять пальцев.

– Он чем-то насолил Бортникову, вот тот и попросил. А я счел возможным пойти ему навстречу. Замена Ковалеву у нас есть.

– И кого ты хотел поставить на заказник?

– На эту работу просился Скуратов. Он когда-то работал лесничим, так что дело знает.

– Ты в своем уме, Федя? За Егором ты как за каменной стеной, а твоего Скуратова сняли с работы за браконьерство. Ты еще не подписывал приказ? И не вздумай подписывать! Если это придет еще раз, я просто не выдержу! Я за всю свою жизнь такого страха не испытывала, как сейчас. Не знаю, кто это был, и знать не хочу, только если ты не выполнишь то, что тебе сказали, завтра же уеду к матери. Никогда не верила в бога, а теперь обязательно схожу в церковь. Зажгу свечку и помолюсь как сумею.

О демоне он жене рассказывать не стал, но от ковра, из которого тот вылез, стал держаться подальше. Сегодня жена действительно пошла молиться и не уехала только потому, что он обещал, что никакого увольнения Ковалева не будет.

– Вызывали, Федор Гаврилович?
– оторвал его от воспоминаний голос вошедшего Скуратова.

– Да, вызывал. Вот что, Алексей Николаевич. Никакого увольнения Ковалева не будет, поэтому и вы пока остаетесь на своем месте. И вашей инспекционной поездки в заказник не было. Все ясно?

– А как же кабан?

– Он при вас его забил на мясо? Ах, живой! Значит, и проступка нет. Мне все равно, по лесу он бегает или по двору лесничества. Мы кабанами вообще не занимаемся, я даже не знал, что они у нас есть. Все, идите работать.

– Игорь Юрьевич будет недоволен...

– Если вы сейчас же не займетесь работой, то приказ на увольнение я все-таки подпишу!
– рассердился Первухин.
– Только фигурировать в нем будет не Ковалев. А с Бортниковым я как-нибудь разберусь без вашего участия!