— Теперь — да.

— Короче, слушай, — продолжила готесса. — Боевые ранения я твоему Вове подлечила, но шесть швов и набор уколов от бешенства заставили его снова начать возмущаться.

— Ты же его успокоила? — тревожно, но очень тихо, спросила я.

— Конечно успокоила! — даже как будто обиделась Поля за то, что я усомнилась в ее талантах. — Но тебе придется кое-что сделать. В общем, я пообещала, что на День святого Валентина ты пойдешь с ним на свидание. Извини, выбора не было: он грозился репрессиями и расследованием, а значит, сама понимаешь, рано или поздно узнал бы, что Азриэль — вовсе не «Пуля», а Шурик — не знахарь из рода Казаковых. У тебя есть шанс отделаться малой кровью. Я решила, что ты им воспользуешься. Пока!

И отключилась. А я еще с минуту стояла и тупо смотрела в крошечный экран старой «нокии».

— «Малой кровью» говоришь?! — прошептала с толикой обреченности в голосе. — Кажется, ты ошиблась с приоритетами, подруга. Вова, конечно, тот еще упырь, но Алекс, когда узнает, сожрет нас всех…

Неудивительно, что в спальню я вернулась совсем без настроения. С другой стороны, там я такая была не одна. Брошенный Шурик стоял у стола, всем своим видом демонстрируя недовольство. Виновато улыбнувшись, я положила телефон в сумку.

— Кто звонил? — поняв, что я не собираюсь каяться, спросил заклинатель.

— Полина, — ответила, через голову снимая свитер.

Соколов задумчиво скользнул взглядом сначала по мне, потом по электронному будильнику на прикроватной тумбочке и уточнил:

— Она тебе часто звонит в половине третьего утра?

— Не очень, — улыбнулась, стягивая спортивные штаны и по пояс ныряя в гардеробный шкаф, чтобы спрятать их до следующего полета. — Но сегодня у нее была уважительная причина, — добавила не оборачиваясь. — Она ведь с Владимиром домой добиралась. Я должна была знать, что он не высадил ее где-нибудь на подлете.

Теплая ладонь внезапно легла на живот, заставив вздрогнуть и замереть на полуслове:

— И как? Он довез ее до самого дома? — спросили за спиной. Я медленно распрямилась. Нет, в своем роде это было, конечно, приятно: ощущать филейной частью некоторые неровности мужского тела, но хотелось бы при этом еще и не биться головой о полки с кардиганами.

— Довез, — ответила тихо, лишь чуть-чуть повернув голову в его сторону. Вторая ладонь опустилась на плечо, скользнула по ключицам вверх, обхватила горло, чуть надавив на подбородок и заставив запрокинуть голову. Жаркие губы коснулись кожи на шее, за ухом и проурчали в него:

— А больше она тебе ничего не говорила?

Черт, да кто учил Алекса так вести допросы?! Я чувствовала себя готовой разболтать все тайны мироздания, если бы, конечно, их знала. Ну или почти все, ведь оставались секреты, которые я должна была сохранить вопреки всему. И даже сейчас, в его руках, когда крыша благополучно уехала, а в глазах сияли крошечные солнца, я была в состоянии об этом помнить. Потому что знала, что сделает Шурик, если рассказать ему об ультиматуме Владимира. И приблизительно представляла, чем для нас всех это может закончиться. Нет уж, дудки! С проблемой жениха номер девять (или «девять и одна вторая», как его называла Полина за, скажем так, особенности темперамента), я разберусь как-нибудь сама.

— Почему ты спрашиваешь? — прошептала, стараясь звучать бесстрастно.

Алекс фыркнул и на миг закусил мочку моего уха:

— Не хочешь признаваться, ведьма?

Я судорожно хватанула ртом воздух и улыбнулась так криво, что Джокер бы сдох от зависти:

— Не вижу причины.

На спине бесшумно расстегнулся замочек бюстгальтера. Как? Как ему это удалось, если обе руки покоились на моем же теле довольно далеко от застежки?!

— А если я буду настаивать? — повторили с нажимом.

Вот здесь я не выдержала и все-таки обернулась. Коснулась пальчиками гладкой кожи груди, скользнула к темной полоске волос, уходящей от пупка вниз.

— Ты мне веришь? — спросила, поднимая глаза и находя его полуприкрытые, ожидающие. Он молчал. Только на губах снова появилась эта кривая, глумливая ухмылка. — Веришь?! — настойчиво повторила я.

— Да, — выдохнул он наконец.

— Тогда перестань задавать вопросы, — заявила, обнимая его за шею. — А лучше тащи меня на кровать. Уже очень поздно, я устала, а завтра — в школу.

Алекс, уже подхвативший было меня на руки, замер, услышав последние слова:

— Ты ведь сейчас на сон не всерьез намекаешь?

Я улыбнулась и мурлыкнула, довольная тем, что смогла все же отвлечь его от «снятия показаний»:

— А ты знаешь другие способы восстановить силы?

— Кое-что на ум приходит, — ощерился заклинатель, снова набирая ход. И отчего-то я сразу поняла, что спать мне в ближайшее время не придется.

Александр Соколов