Палья. И ты хочешь наконец добраться до той деревни?

Бокка. Да. Мы заживем другой, новой жизнью. Там море: будем каждый день кататься на лодке. Ты грести умеешь?

Палья. Нет, не умею.

Бокка. Научишься… Мы научимся. Мы хоть старые, да сильные. Видал, какие мускулы? Нас рыбаки научат, мои друзья. Помню, один был совсем старый, с белой бородой; сажал меня на колени и рассказывал про сирен, про дельфинов и чаек… То-то удивится старик, когда я появлюсь такой же старый, как и он сам. Люди все будут рады нам помочь. Отыщут комнату, дадут прислугу, чтобы готовила. Сноха-то и близко не желает подходить к моему белью. Даже тарелки с ложками и стакан моет отдельно. Ей противно все, к чему я прикасаюсь, словно прокаженный какой. Говорит: ты старик и молчи. Вот она увидит, на что способны два отвратительных старика. И поплатится. Собственные дети заставят ее поплатиться. Вчера старший назвал отца, то есть моего сына, рогатым. Понял? И мне стало так приятно, что я чуть было его не расцеловал…

Палья. У моей дочери дети тоже с родителями разговаривают, не дай Бог…

Бокка. Хотел бы я знать, во что превратится весь мир, когда эти детишки вырастут. Бывает, смотрю на них, и горько становится: одежда ужасная, клянчат деньги и в голове одни мотоциклы, диски да еще политика. Никого не любят. А родители им ни слова поперек, словно уже сейчас их боятся.

Палья. Когда вырастут, они от своих детей получат еще меньше, чем мы.

Бокка. И им, подонкам, не хватит смелости бежать.

Палья. Бокка…

Бокка. Да?

Палья. Ты думаешь, мы сумеем?

Бокка. Ну а как же! Соберем вещи и в путь. Если, конечно, ты согласен расстаться с этой… Амброй, которая в тебя втюрилась по уши.

Палья. Что мне за дело до этой Амбры?

Бокка. Значит, готов рискнуть? Тогда бежим. Увидишь: нет худа без добра.

Палья. Ты славный парень, Бокка. С тобой мне по-настоящему хорошо. С тобой — хоть на край света.

Бокка. А еще там есть… Как тебя?..

Палья. Ты когда-нибудь запомнишь, как меня зовут?

Бокка. Я говорю, там, недалеко от пляжа, растет инжир. В сентябре он созревает, и тогда пчелы, осы, шмели, воробьи носятся вокруг тучами… Жужжат, чирикают… Потому что инжир-то, он мягкий да сладкий. В детстве я за ним лазил на дерево. А теперь руку протяни — и готово!

Палья. Я как увидел, что повернули в ту сторону, веришь ли, сердце прихватило… А когда машина остановилась у дверей… приюта…

Бокка. Пожалуйста, забудь об этом.

Палья. Какое счастье, что я встретил тебя.

Бокка (вспомнив о пирожных). Вот, бери, угощайся. Они, правда, помялись.

Палья. Что это?

Бокка. Пирожных тебе купил.

Палья. Мне? Значит, ты, Бокка, в самом деле меня… любишь?

Бокка. Нам иначе нельзя. Если мы с тобой не будем относиться друг к другу по-человечески, то от кого еще ждать хорошего отношения? Осторожно, не испачкайся кремом… Вкусно?

Амбра (входит с суровым видом). По всей видимости, господину Палье стало гораздо лучше.

Бокка. Разумеется. Он поспал и чувствует себя превосходно.

Амбра. Какая прыть, однако! Признаться, я от вас подобного не ожидала!

Палья. Чего не ожидали? Что мне станет плохо?

Амбра. Что в вашем возрасте вы станете по-прежнему изображать из себя сатира, вот чего.

Палья. Я?

Амбра. Причем с какой-то девчонкой!

Палья. Что она говорит?

Бокка. Не понял? Ревнует!

Амбра. Как только не стыдно!

Палья. Извините. Госпожа Амбра, я вас не понимаю.

Амбра. Притворство — дальше некуда. Иногда выгодно делать вид, что не понимаешь.

Бокка. Оставьте его в покое и не устраивайте здесь сцен. Он едва успел прийти в себя. Подсаживайтесь лучше к нам, и Палья угостит вас пирожным.

Амбра. Что ж, я сяду. Только не знаю, можно ли доверять этому господину?

Бокка. Конечно можно, доверяйте смело. Он ведь у нас любит молодых…

Затемнение

День побега.

Палья сидит на скамье с большой сумкой через плечо. Он нервничает, то и дело поглядывает на часы. Наконец появляется Бокка, одетый почти как бойскаут. В руках у него палка, на голове большая шляпа.