Но уже после первой командировки — город Баакуба, провинция Дияла, Ирак — Иван мог в сжатое время с большой долей вероятности идентифицировать человека, с которым общался. Он научился определять, штатовец тот или англичанин.

Бывали и ошибки, как, например, с тем же Сэкондом. Иван некоторое время думал, что тот — американец. Но это именно одно из редких исключений.

Так вот, про третьего участника допроса, зачем-то напялившего маску, Козак мог с большой долей уверенности сказать, что перед ним американец. Он военный или был таковым, причем явно не из рядовых.

Туземцы принялись задавать вопросы на арабском. Этот американец переводил их речь на английский.

Арестант по их требованию назвал имя и фамилию, сообщил о своем гражданстве, а также о цели прибытия в эмират Катар. Он проигнорировал очередной вопрос кого-то из арабов и попытался взять инициативу на себя.

— А теперь прошу вас выслушать меня! — заявил Иван. — Я являюсь сотрудником международной частной военной компании «Армгрупп»!.. — По ходу этого спича Иван глядел то на катарца в фуражке, сидевшего в центре, то на человека в шлем-маске, который, как он предположил, был здесь главным. — Мою принадлежность к этой уважаемой, известной во всем мире структуре можно легко установить, господа! Прошу вас немедленно связаться с местным отделением этой фирмы либо обратиться в лондонский офис!

— Похоже, ты решил начать с вранья! — отреагировал мужчина в маске. — Удивительная наглость.

— Я сказал правду. Телефон, по которому можно навести справки обо мне, номер нашей центральной диспетчерской службы я могу вам сообщить прямо сейчас.

— Что ты еще хочешь сказать кроме той лжи, которую мы от тебя тут услышали?!

— Мы с женой не планировали останавливаться в Дохе. У нас авиабилеты в Таиланд. Соответственно, Катар для нас — транзитная страна. И еще добавлю…

— Тогда почему ты тут оказался? — перебил его человек, говорящий по-английски. — Зачем ты и твоя жена остались в Дохе?

— Мне позвонили из центрального офиса моей компании.

— Какой компании?

— Я только что ее называл. Речь идет о компании «Армгрупп».

Иван заметил, что американец перестал переводить свои вопросы и его ответы с английского на арабский. Катарцы сидели молча. Один разглядывал ногти на руках, другой что-то рисовал остро заточенным карандашом на листе бумаги, лежащем перед ним на столешнице.

— Козак, ты давно служишь в той фирме, название которой только что произнес?

— Не могу разглашать, не имею права.

— Тебе задан вопрос!

— Могу лишь сказать то, что уже говорил. Я состою в штате той частной военной компании, название которой сообщил вам.

— Откуда прилетел?

— Из Стамбула… это в Турции.

— Я знаю, где находится Стамбул. — В голосе человека в маске послышалась ирония. — Что там делал?

— Проходил службу в одном из подразделений компании.

— В каком именно?

— Служебная тайна. — Козак облизнул губы и добавил: — Обратитесь за разъяснением к моим работодателям.

— Ты сказал, что тебе позвонили.

— Да, так и было.

— Кто именно тебе позвонил?

Козак назвал имя и фамилию сотрудника кадрового департамента компании «Армгрупп» и продолжил:

— В следующий понедельник, предположительно здесь, в столице Катара, должно состояться какое-то служебное совещание.

— Тема совещания и состав его участников?

— Этого я не знаю. Мне было сказано, что я должен остаться в Дохе, чтобы присутствовать на совещании в качестве эксперта.

— Откуда прилетела жена?

— Из Москвы. — Не удержавшись, Козак добавил: — Это в России, если вы слышали о такой стране.

— Не умничай! Когда твоя жена прилетела в Доху?

— В пятницу вечером. Их самолет совершил посадку примерно в половине восьмого по местному времени. То есть через полтора часа после меня.

— Каковы были ваши планы — твои и жены?

— Я уже сказал.

— Отвечай на вопрос!

— Мы планировали отправиться в Таиланд, где собирались провести часть моего отпуска.

— Почему твоя жена осталась в Дохе, не отправилась в Таиланд одна, без тебя?

— Этот вопрос был согласован с моим руководством.

Катарец, облаченный в форму офицера местного спецназа, сделал несколько последних штрихов остро заточенным карандашом. Он завершил рисунок, на который у него ушло минут пять или чуть больше.

— Могу я узнать, в чем меня обвиняют? — спросил Козак.

Ответом ему было молчание.

Катарец полюбовался картинкой, показал его своему соплеменнику, сидящему в центре, и вдруг перевернул лист, удерживая его в руке. Иван сидел на табурете примерно в полутора метрах от стола. Так что он имел возможность довольно хорошо разглядеть этот рисунок, прежде чем офицер в фиолетовом камуфляже скомкал собственное произведение и отправил его в мусорную корзину.