И как вы думаете, что он предпринял первым делом? Стал записывать всю ту чепуху, которую выкрикивала Эльза. Он даже шептал эти слова про себя, так что нам с девушкой стоило огромных усилий удержаться от смеха. Я, пользуясь случаем, развязал веревки, однако попросил мнимую пленницу не показывать до поры до времени, что она свободна.

Инквизитор закончил писать, перечитал записи, чтобы запомнить заклинание, глубоко вздохнул и вышел в Центр комнаты. Просто удивительно, как наивны бывают люди! В демонов мы, видите ли, не верим, мы просвещенные! А вот в какой-то там обряд – пожалуйста. Хотя, конечно, моя демонстрация эффективности оного была вполне убедительной.

Когда этот солидный, важный, соперничающий по бесстрастности с каменным истуканом человек начал в точности повторять обряд, проделанный Эльзой, девушка закусила губу, чтобы не расхохотаться, а я так вообще зажимал себе рот рукой. Только наивный Боня смотрел на это во все глаза и ожидал результата. Мне показалось, что наш простодушный монашек повторяет слова заклинания про себя, чтобы при случае воспользоваться.

– Эни-бени, були-гули, – отчетливо артикулируя, произносил инквизитор, делая руками широкий круг, словно собираясь обнять весь мир. Он и здесь почти что умудрился сохранить бесстрастность, и только легкая дрожь в голосе выдавала волнение. – Тары-бары, оки-йоки. – (Когда приседают в рясе, это весьма забавно. Его счастье, что Эльза ограничилась простейшими телодвижениями, а не станцевала, к примеру, канкан. Посмотрел бы я тогда на него!) – Уки-пуки, аки-каки. – Инквизитор затряс головой так энергично, что я даже стал опасаться, как бы она не отвалилась. Капюшон его одеяния, казалось, двигался отдельно от хозяина. Его бы на дискотеку! – Тарарарам! – Он вскинул руки вверх так, словно пронзал невидимого противника.

Теперь в дело предстояло вступить мне. Ведь говорил я: не надо меня нагружать понапрасну. Инквизитор оказался потяжелее Бони. Я явственно кряхтел над его ухом, но мой «седок», захваченный новыми ощущениями, воспринимал все как должное. «Господи, я лечу!» – бормотал он, но так, чтобы никто не услышал и его чувство собственного достоинства не пострадало.

– Хорошо, ведьма! – похвалил он Эльзу. – Марарарат!

Я кряхтел, но держал инквизитора в воздухе изо всех сил. В мои планы не входило его отпускать раньше времени. Еще немного напрягшись, я взмыл повыше, чтобы мой «всадник», чего доброго, не надумал спрыгнуть.

– Я сказал: марарарат! – грозно нахмурился инквизитор, стараясь произнести волшебные слова как можно четче. Но на меня такие приказы не действуют.

Эльза тем временем полностью освободилась от пут и теперь была занята высвобождением Бони, который совсем ей не помогал и только, разинув рот, глядел на разворачивающееся представление. Конечно, теперь можно было бы и отпустить летуна, но я придумал кое-что получше. Только бы сил хватило!

– Ведьма! Почему заклинание не действует? – строго спросил инквизитор, бессильно глядя на то, как пленники обретают свободу. – Я что-то не так говорю? Или же надо сделать какое-нибудь особое движение?

– Ах, господин инквизитор! Что я наделала?! – в притворном ужасе воскликнула Эльза.

– Что такое? – (Наконец-то я почувствовал в голосе этого истукана признаки страха.)

– Я забыла сказать, что это слово действует исключительно на женщин. Да и то если они ведьмы! – пояснила она, давясь от смеха.

– Ты, конечно, знаешь, какое слово действует на мужчин? – поинтересовался инквизитор, и по тому, как он сжал кулаки, я чувствовал, как напряжены его нервы.

– Об этом ведает только этот монах. – Эльза показала на Боню, который в ответ яростно замотал головой. – Только он никогда об этом не расскажет.

– И как же мне спуститься? – Инквизитор был близок к панике и принялся так ерзать, что я едва его не уронил.

– Ах, если господин инквизитор соблаговолит взмахнуть руками и трижды прокукарекать, он непременно прекратит полет. Вот только его могут поставить совсем не туда, откуда он взлетал!

Прекрасная актриса! Если бы я смотрел со стороны, то был бы уверен, что девушка искренне хочет помочь!

Смерив Эльзу испепеляющим взглядом, отчаявшийся инквизитор проделал все, что она просила. Девушка согнулась пополам от хохота. Боня, глядя на летающего и кукарекающего инквизитора, энергично тер глаза, пытаясь прогнать наваждение. А я, собрав последние силы, вылетел в окно и мягко опустил седока на крышу, рядом с трубой. Видели бы вы, с какой благодарностью он ухватился за этот достаточно надежный предмет! Инквизитор так крепко обнял его, словно опасался, что без этого якоря вновь взмоет в воздух.

Этого мне было мало. Ведь этот настырный тип, того и гляди, переведет дух, рискнет как-нибудь спуститься вниз и пойдет строить новые козни! Но причинять ему большой вред не хотелось: я умею уважать достойных противников. А посему я ограничился тем, что схватил сеть, быстренько поднялся вверх и накинул ее на несчастного инквизитора, теперь почти поверившего в колдовство, с которым он якобы боролся всю жизнь. Уф! Все! Надо отдохнуть! Я почувствовал, что еще немножко – и я сам грохнусь вниз!

А в доме тем временем полным ходом шли разборки. Как вы, конечно, уже догадались, это очухался наш Боня и устроил Эльзе форменный допрос. Инквизитор, что называется, отдыхает!

– Почему ты не сказала мне, что ты действительно ведьма? – набросился он на девушку.

– Бонечка! Это же был обман! – оправдывалась она. – Это все устроили мы с Люцифугом!

– Я все видел! – вопил он. – Что за сатанинский обряд?!

– Этот обряд – ловушка для дураков! – терпеливо поясняла Эльза. – Просто глупые слова! Меня поднял в воздух Люцифуг. А потом он поднял инквизитора!