24. Авва Лонгин сказал: «Как мертвый ничего не чувствует и никого не осуждает, так и смиренномудрый не может осудить человека, даже если увидит, как тот поклоняется идолам»

25. Авва Матой сказал: «Чем ближе человек к Богу, тем более грешным он себя видит. Даже пророк Исайя, когда увидел Бога, назвал себя погибшим и нечистым (Ис.5. 6)».

26. Он же говорил: «Был я когда — то помоложе — и воображал себе, будто делаю что — то хорошее. Но теперь, когда состарился, вижу, что нет у меня ни одного хорошего дела».

27. Его же один брат спросил:

— Как в Скиту могли делать больше, чем было заповедано? Любили своих врагов больше, чем самих себя?

— Я до сих пор, — ответил старец, — даже того, кто меня любит, не люблю так, как себя.

28. Авва Иаков рассказывал:

«Как — то зашел я к авве Матою. Уже уходя, я сказал ему:

— Я собираюсь отправиться к кельям.

— Передай от меня поклон авве Иоанну, — сказал мне старец.

И вот как пришел я к авве Иоанну, то говорю ему:

— Тебе поклон от аввы Матоя.

— Авва Матой, — сказал старец, — вот «подлинно израильтянин, в котором нет лукавства» (Ин 1. 47).

Прошел год, и я снова зашел к авве Матою. Передаю ему слова аввы Иоанна, а старец говорит:

— Я, конечно, слов старца недостоин. А вообще — то имей в виду: если услышишь, как старец кого — то хвалит больше, чем себя, — значит, он сам достиг большой меры. Потому что совершенство в том и есть, чтобы превозносить ближнего больше, чем себя».

29. Брат просил авву Матоя:

— Скажи мне слово.

— Иди, проси Бога, — сказал ему старец, — чтобы Он дал твоему сердцу плач и смирение, и всегда помни о своих грехах. Не осуждай других, но держи себя ниже всех и отсеки от себя дерзновение. А еще сдерживай свой язык и свое чрево. И если кто — то скажет что — либо по какому бы то ни было поводу, не спорь с ним. Если он хорошо сказал, скажи «да». А если плохо, то скажи: «Ты знаешь, что говоришь», — и не ссорься с ним из — за его слов. А все это и есть смирение.

30. Авва Ксанфий сказал: «Даже собака лучше меня — у нее и любовь есть, и в осуждение она не впадает».

31. Брат спросил авву Алония:

— Что значит уничижать себя?

— Считать себя хуже бессловесных скотов и помнить, что они при этом не подлежат суду, — ответил старец.

32. Авва Пимен сказал: «Если человек укоряет себя, он во всем одерживает верх».

33. Он же сказал:

— Когда человек достигнет того, о чем сказал апостол: Для «чистого все чисто» (Тит.1. 5), — он видит в себе самую ничтожную из всех тварей.

На это один брат спросил его:

— Как же я смогу считать себя хуже убийцы?

— Если человек достигнет того, что сказано апостолом, — ответил старец, — то даже если он увидит, как кто — то убивает, он скажет себе: «Этот человек сделал такой грех только раз, а я убиваю каждый день».

34. Тот же брат спросил и авву Анува о том же изречении, при этом передал то, что сказал авва Пимен.

— Он правильно сказал, — ответил ему авва Анув. — Так оно и есть: если человек достигнет меры этого изречения и увидит немощи своего брата, он сделает так, что его праведность покроет их.

— А что это за праведность? — спросил его брат.

— Укорять самого себя, — отвечал старец. — Кто укоряет сам себя, тот оправдывает ближнего. А такая праведность покрывает слабости ближнего.

35. Об авве Пимене рассказывали, что он никогда не хотел говорить свое слово вопреки словам другого старца и всегда их хвалил. Так, рассказывали, что, если кто — нибудь приходил к нему, он посылал их сначала к авве Ануву, поскольку тот был старше его по возрасту. А авва Анув снова им говорил: «Идите к моему брату Пимену — это у него есть дар наставления». Если же когда — то случалось, что авва Анув сидел рядом с аввой Пименом, авва Пимен при нем и вовсе молчал.

36. Авва Пимен сказал: «Блаженный авва Антоний говорил, что величайшая сила человека в том, чтобы возлагать на себя пред Господом все свои ошибки и до самой смерти быть готовым к искушению».

37. Однажды он с тяжелым вздохом сказал:

— Все добродетели вошли в этот дом, кроме одной. А без нее человеку одно мучение.

Его, разумеется, тут же спросили, что это за добродетель.

— Чтобы человек укорял самого себя, — ответил он.

38. Он же сказал: «У человека, если он следит за собой, не будет смущений. Потому — то мы и впадаем так часто в искушения, что не следим за своим внутренним состоянием и тем, что говорим. Ведь мы слышали из Писания об Авигее, как она сказала Давиду: «На мне грех» (1 Цар 25. 24), — и он выслушал и полюбил ее. Авигея здесь — это прообраз души, а Давид — Божества. И если душа укоряет себя пред Господом, Господь любит ее.