39. Авва Пимен сказал: «Я всегда говорю, что, куда низвергнут сатану, туда попаду и я».

40. Он же сказал: «Во всем человеку нужны смирение и страх Божий — как воздух, которым он дышит».

41. Он же сказал: «Повергать себя пред Господом, не думать о себе и забыть о собственной воле — вот орудия души».

42. Брат спросил его:

— Авва, о чем мне нужно думать, когда я пребываю в келии?

— О том, что я до сих пор человек, который в грязи по самую шею, на шее у меня бремя, и я вопию к Богу: «Помилуй меня».

43. Он же сказал: «Если придет к тебе брат и ты увидишь, что тебе от его прихода нет душевной пользы, рассмотри свой ум и пойми, какой помысел был у тебя перед его приходом. И тогда ты увидишь, в чем причина этой бесполезности и что ты виноват в этом. И если ты это сделаешь со смиренномудрием, ты не будешь в обиде на своего ближнего. То есть ты укоришь не его, а себя и возьмешь на себя же собственные прегрешения. Потому что, если человек со вниманием пребывает в своей келии, он не согрешит — ведь Бог будет рядом с ним. И, как мне кажется, именно из такого пребывания в келии человек обретает страх Божий».

44. Он же рассказывал, как однажды старцы сидели и ели, а авва Алоний стоял и прислуживал им. И старцы его похвалили, а он вообще ничего не ответил. Кто — то спросил его уже наедине:

— Почему ты не ответил, когда старцы похвалили тебя?

— Если бы я ответил им, — сказал он, — оказалось бы, что я принял похвалу.

45. Он же сказал: «Земля, на которой Бог заповедал приносить жертвы, — это смиренномудрие».

46. Авва Сисой сказал: «Тот, кто сознательно воздерживается от голоса, исполнил все Писание».

47. Один брат пришел к авве Сисою на гору святого Антония. Когда они беседовали, брат спросил старца:

— Что, и сейчас, отче, ты не достиг меры аввы Антония?

На что старец ответил ему:

— Если бы у меня был хоть один помысел, как у аввы Антония, я бы весь обратился в пламя.

48. Другой брат спросил его:

— Авва, кажется, память Божия пребывает во мне.

— Невеликое дело, — ответил старец, — что ум твой находится в Боге. А великое — видеть себя ниже всей твари. Вот почему и телесный труд ведет к смиренномудрию.

49. Авва Сисой спросил брата:

— Как поживаешь?

— Даром теряю свои дни, отче, — ответил тот.

— А я, дай Бог, чтобы хоть один день потерял даром, — ответил старец.

Другими словами: «Дай Бог, чтобы я хоть один день ничего не прибавил к своим грехам».

50. Три старца, которые слышали об авве Сисое, пришли к нему. И говорит ему первый:

— Отче, как мне спастись от скрежета зубовного и червя неусыпающего?

Но авва не ответил ему. Тогда говорит второй:

— Отче, как мне спастись от скрежета зубовного и червя неусыпающего?

Авва и ему не ответил. И сказал ему третий:

— Отче, что мне делать? Память о тьме внешней не дает мне даже вздохнуть!

Тогда старец говорит им:

— Я сам ни о чем таком и не вспоминаю, но надеюсь, что Бог по Своему благоутробию сотворит со мной милость.

Когда старцы услышали это, они огорчились и собрались было уходить. Но авва не хотел, чтобы они ушли расстроенными, и сказал им:

— Счастливы вы, братья, я даже вам завидую. Ведь, если бы ум наш стяжал такую память, мы бы вообще не могли грешить. А что делать мне, жестокосердому? Я и в мыслях не допускаю, что есть ад для людей, а потому все время грешу…

Тогда старцы поклонились ему и сказали:

— Что мы слышали о тебе, то и увидели.

51. Авва Сисой говорил, что путь к смиренномудрию — это воздержание, непрестанная молитва Богу и стремление быть ниже всех людей.

52. Он же говорил: «Об идолах написано, что они имеют уста — и не говорят, имеют глаза — и не видят, имеют уши — и не слышат. Таким же точно должен быть и монах. И как идолы — ничто, так и себя он должен считать ничем».

53. Брат спросил авву Крония:

— Как человеку достичь смиренномудрия?

— Страхом Божиим, — ответил старец.

— А как достичь страха Божия? — спросил брат.

— Мне думается, — сказал старец, — что надо во всем утеснять себя, нести телесные скорби и, сколько хватает сил, помнить об исходе души и суде Божием.

54. Как — то раз авва Макарий возвращался с болота в свою келию и нес ветви. И тут на дороге ему повстречался диавол с мечом. Он хотел ударить Макария, но не смог и говорит ему:

— Большая сила у тебя, Макарий, — я против тебя слаб. Все ты делаешь, как и я: ты постишься — и я; ты бдишь — я вообще не сплю. Только одним ты меня побеждаешь.