– Так что там насчет прочищения засоров? – спросила я, когда он взял трубку. – Ты уж извини, но от таких слов попахивает кровосмешением.

– Это фраза была шифром, чтобы ты перезвонила мне как можно скорее.

– Серьезно? – Что у него в голове творится? – А нельзя было просто сказать «Пусть перезвонит мне, как только сможет»?

– Наверное, можно. Но мне хотелось выглядеть крутым.

Подавив неуместный смех, я поинтересовалась:

– Дядя Боб, почему бы тебе просто не пригласить ее куда-нибудь?

– Кого?

– Сам знаешь кого.

Совсем недавно выяснилось, что он неровно дышит к Куки. Тревожит ли меня это? Очень. По тысяче причин сразу. Но он классный чувак. И заслуживает хорошей девушки. К сожалению, ему, видимо, придется довольствоваться Куки.

– Над чем работаешь? – полюбопытствовал Диби.

– Пропала жена.

– Надо же, я и не знал, что ты женилась.

– Остряк. Что тебе известно о докторе Нейтане Йосте? – спросила я, осматривая Сентрал в поисках вывески с огромным хот-догом. Никак не могла вспомнить, был ли «Супер Дог» возле магазина игрушек для взрослых или рядом с парикмахерской для собак «Жизнь по-собачьи». Помню только, что был там намек на секс.

– Я знаю, что его жена исчезла, - отозвался дядя Боб.

– И все?

– Вкратце.

– Ну тогда выкуси, разгильдяй. Это его рук дело.

– Вот дерьмо. Ты уверена?

– Как тест на беременность после выпускного.

– Значит, дело серьезное. С кем ты над этим работаешь?

– С Куки.

Он тяжело вздохнул:

– Я примерно на семнадцать месяцев опаздываю с отчетами и всякой бумажной хренотенью, но могу покопаться, если хочешь. Посмотрим, что у нас есть на этого мужика.

– Спасибо. А копии мне сделаешь?

– Конечно, почему нет?

Наконец-то. Заведение нашлось рядышком с адвокатской конторой «Секстон и Хоар».

– Давай вместе поедим в «Супер Дог».

– Не могу.

– Из-за моего сомнительного морального облика?

– Нет, из-за того, что меня ночью замучает изжога, если я в такое время поем в «Супер Дог».

– То есть мои моральные устои тебя не беспокоят?

– Не так сильно, как изжога.

Слышать это было приятно. В конце концов, я не довожу до ручки близких людей.

Припарковавшись у «Супер Дог», я вошла внутрь, пристально вглядываясь в бейджи в поисках надписи «ДЖЕННИ». Мне повезло: она стояла у кассы, к которой я подошла. Я сделала заказ, зная наверняка, что, как только передам Дженни послание от Рона, мертвого клоуна, которого я встретила у себя в гостиной, меня засыплют вопросами, и мечты о том, чтобы насладиться хот-догом с соусом чили, печально и одиноко канут в Лету.

В попытке уверовать в романтику я решила не передавать послание слово в слово. Дженни оказалась симпатичной девушкой с темно-русыми волосами и бровями, как у супермодели. И наверняка заслуживала чего-то получше, чем роновское «Поцелуй меня в зад».

Когда она вручила мне хот-дог с чили и картошкой, я сказала:

– Дженни, меня зовут Шарлотта Дэвидсон. У меня для вас послание от друга.

Уже занимаясь чем-то другим, она снова посмотрела на меня. И в тот же миг ко мне устремилось горе, сочившееся из каждой ее поры.

– Для меня? – безразличным тоном переспросила она.

Что ж, понять ее можно.

– Да. Это прозвучит странно, но мне нужно, чтобы вы уделили мне минутку.

Ее худенькие длинные пальцы переплелись. Она ждала чего-то еще.

– Рональд передал, что очень сильно вас любит.

Дженни медленно, размеренно сглотнула пару раз. А потом ее глаза наполнились слезами, которые потекли по щекам, будто кто-то открыл шлюзы. Вот только выражение ее лица не изменилось ни на йоту.

– Вы лжете, - сказала она с горечью, - он никогда не сказал бы мне такого. Никогда.

Отвернувшись, она убежала в подсобку, а я стояла за стойкой, совершенно ошарашенная. Если сравнивать, то я ощущала себя почти так же, как тогда, когда мне было двенадцать, и через меня прошла дочь бедуина, умолявшая позаботиться о верблюдах ее отца. Вместе с ней прошел мужик, порно-звезда, который отказывался перейти, пока я не назову его Доктор Секс. В общем, чувствовала я себя ни то ни се.

Обойдя стойку, я направилась к двери, за которой скрылась Дженни.

Кто-то завопил «Туда нельзя!», но я уже была в комнате для персонала. Заливаясь слезами, Дженни свернулась в клубок на пластмассовом стуле, глядя на постер с кошкой, призывающий «держаться изо всех сил».

– Дженни, мне очень жаль, - сказала я.

Утерев лицо рукавом, она посмотрела на меня:

– Он бы никогда так не сказал.

Проклятье, ненавижу, когда меня ловят на лжи. Мне больше нравится, когда я вру, и никто не замечает, как это бывает со звездами на пике карьеры, которых арестовывают или принудительно отсылают в реабилитационные центры.