– Я не верю, что Себекхотеп сын бога, но, даже не смотря на это, он много приятнее моего брата принца Аменемхета….

Тени в лабиринте.

– Твоя сестра, мой принц, также думает о благе Египта и так же связывает его со своим личным благом.

– Погоди, жрец. А что Ата сказала про моего друга Аха?

– Он не убивал тебя мой принц. Это я могу тебе сказать точно. Но насчет того, что воин Зару может вызывать красных скорпионом, то это правда. Но твой друг еще ничего не знает о своем предназначении.

– А ты можешь мне про это рассказать подробнее?

– Не сейчас, мой принц. В будущем у нас будет для этого много времени.

– В будущем? – переспросил Эвиб-Ра.

– Да. Когда ничто земное уже не будет нам с тобой мешать. А не желаешь увидеть, чем в этот момент занимается верный слуга твоего отца архитектор Сенусертах?

– Это не только приближенный и слуга, но давний друг моего отца.

– Вот и давай посетим друга твоего отца. Может быть, в его лице мы и найдем того самого верного слугу, по которого ты, мой принц, упоминал….

Место действия: Город Иттауи, «соединяющий обе земли» – столица Верхнего и Нижнего Египта. Дом архитектора Сенусертаха.

Архитектор покинул дворец фараона и приказал рабам отнести себя в свой дом. Жилище Сенусертаха было неподалеку от жилища фараона и отличалось небывалой роскошью. Такой дом ничем не уступал дому главного чати* (*чати – министр, визир) фараона Верхнего и Нижнего Египта. Но Сенусертах был не просто архитектором, но тем, кому было доверено строительство гробницы Аменеммхета III. Да и отец Сенусертаха в свое время был строителем хитрой гробницы фараона Сенусерта III. И он передал сыну все свои секреты и потому считался лучшим строителем страны.

Дом был большой с колонами в виде стеблей лотоса по фронту, украшенными сверху золотыми лепестками, обнесен белой стеной с башенками и большими воротами, обшитыми медными листами.

Вокруг дома был сад, без которого не мог обойтись ни один знатный египтянин. Обеспеченные жители Кемета не проводили много времени в доме, а любили мягкую зелень пышных растений и деревьев, прохладу бассейнов.

Три бассейна в саду Сенусертаха были облицованы мрамором, не худшим чем в саду самого фараона. Две беседки выстроенные архитектором год назад были расписаны самим Маи. И главный художник фараона не пожалел красок и золота на отделку. Здесь были сцены из жизни хозяина имения, изображавшие его триумф: фараон жалует его титулом своего друга, за окончание строительства храма Амона фараон наградил его золотом десять лет назад, за строительство нескольких гробниц его возвели в ранг первого архитектора Египта восемь лет назад….

Архитектора и царского друга встречали слуги и почтительно кланялись ему до земли.

– Где мой сын? – спросил Сенусертах, выходя из носилок. – Уже прибыл?

– Твой сын ждет тебя, господин, как ты приказал в саду, – ответил раб сириец. – Прикажешь позвать его?

– Нет. Я сам пойду к нему в беседку и там отдохну. А ты побеспокойся, чтобы нашему с ним разговору никто не помешал.

– Слушаюсь, мой господин, – раб снова склонился до самой земли.

Архитектор направился в беседку и там нашел своего сына высокого плотного красивого юношу, неопрятно одетого, с руками, покрытыми многочисленными ссадинами. Сенусертах приучал сына к труду, и тот лично работал как камнесечец.

– Отец! – он вскочил на ноги. – Ты хотел меня видеть?

– Да, сын мой Синух. И для этого я послал к тебе раба с моим посланием. И я рад, что ты прибыл так быстро. Фараон совсем плох.

– Но в городе говорят, что здоровье Аменемхета вполне хорошее.

– Да, но в городе не знают того, что знаю я. Фараон скоро умрет. Да и не правитель он уже больше. После смерти Эвиб-Ра государственные дела его интересуют мало. А его наследник принц Аменемхет меня терпеть не может. И сразу же выставит меня вон, несмотря на все мои таланты. А ты знаешь, Синух, что все, что у нас есть, это дары фараона?

– А то, что дал один фараон может легко забрать другой, – договорил за своего отца Синух.

– Верно.

– И ты, и мой дед не заработали своим трудом на хорошее отношение к себе? Удивляет меня это.

– Что делать? Мы с тобой не номархи. У нас нет знатных предков. Мы во всем зависим от повелителя Верхнего и Нижнего Египта.

– И завтра мы можем стать нищими? Но наше ремесло останется с нами.

– А если фараон примет иного архитектора? Многие наши заказчики тогда уйдут к нему. И наши доходы резко упадут. Спорить с фараоном не просто, сын мой. Но твой отец не глуп, мой мальчик. И все что заберет у нас новый фараон, мы вернем обратно.

Синух весьма удивился, услышав такое.

– Я сам откажусь от своих ценностей и два ларца с моими драгоценностями пожертвую владыке моему Аменемхету III и помещу их в его гробницу. Новый фараон Аменемхет IV не решиться забрать драгоценности у своего покойного отца.

Синух снова не понял архитектора.

– Но что нам с того, отец? Твои драгоценности у многих вызывают зависть. И какая нам разница останутся он Аменемхету III или Аменемхету IV?

– Разница большая. Я сейчас нарисую тебе на песке то, что не доверил ни одному папирусу. Это план строения, в котором будет упокоено тело моего друга и повелителя. Никто больше не знает про это.