— Похоже, Тодд скоро откроет ясли. Эту девчонку он вытащил прямо из люльки, — подмигнула ему Джоани.

— Я размозжу ей башку, если она будет здесь шататься в таком виде! — Он оправил лацканы своего модного костюма. — Поедем в салон, Джоани.

Она улыбнулась. Ей нравилось работать в массажных салонах: по крайней мере знаешь, что тебя снимут наверняка и отымеют в приемлемых условиях.

— Хорошо, шеф.

— Садись в машину, только пошевеливайся.

В пользу Пола говорило то, что он умел пошутить, и девочки ценили его юмор. Во время потерянных вечеров он поднимал им настроение.

Не поворачиваясь, Пол прокричал:

— Лена, скажи этому придурку, если я увижу его потаскух на моей территории, обязательно сломаю ему шею.

— Хорошо, мистер Мартин.

В машине Джоани расслабилась. Это была удача, и она была готова насладиться ею сполна.

— У тебя счастливый вид, Джоани.

Пол улыбнулся — и Джоани растаяла. Он был потрясающе красив — копна темных вьющихся волос, глубоко посаженные большие глаза, чувственные губы, — и он знал это. Пожалуй, кое-кто назвал бы его грузноватым и не таким высоким, но было в нем нечто такое, от чего женщины сходили с ума. В его работе это был, несомненно, плюс. К тому же он рано узнал, что улыбка и своевременно сделанный комплимент позволяют получить от женщин все, что угодно.

Сидя за рулем, Пол гладил ей ногу выше колена, и Джоани счастливо смеялась. Он был ублюдок, но она прощала ему все. Она знала, что он дает ей жалкие крохи, но обладала достаточной мудростью, чтобы понимать: даже эти жалкие крохи позволяют ей прокормить детей, а остальное… остальное ее мало волновало.

Джоани работала с определенным типом клиентов. Она всегда выглядела жизнерадостной, что привлекало пожилых мужчин. Она считалась любимицей пенсионеров и ничего не имела против этого. Ей редко перепадало на чай, но зато все кончалось очень быстро, и это было огромным плюсом. Фактически она блестяще выполняла роль массажистки. Мужчины, посещающие салоны, были не только ленивы — они боялись, что их увидят кадрящими на панели. Все было дешево и сердито: девушки не рассчитывали на большое вознаграждение, клиенты — на изощренный секс, в результате все были довольны.

Пол был достаточно умен, чтобы понимать, кто из девушек сделает для него деньги. Не слишком симпатичные, но и не мымры — это сходило, когда девушек снимают прямо на улице, но для гостиниц и салонов требовались другие, чуть получше. Если девушки были красивыми, это отпугивало мужчин: красивые значит капризные, с ними просто так не перепихнешься. По мнению Пола, мужчинам без денег и положения нравились девушки средних параметров, и его «товар» полностью соответствовал требованиям клиентов.

Когда они остановились у салона, он зевнул.

— Спроси Джон-Джона, не хочет ли он поработать со мной. Я слышал, что он уже поднаторел во многих вопросах.

Джоани кивнула.

— О’кей. Сколько мне придется отработать?

— Одна из девушек куда-то запропастилась. Возможно, ее не будет несколько дней. — Пол помолчал, а потом добавил: — Вот сволочь! Я столько сделал для нее, а она удрала.

Джоани прекрасно знала, что именно он сделал для беглянки: то же самое он сделал и для нее — и вот до чего она докатилась.

— Не обижай ее, когда отыщешь…

Он не удостоил ее ответом. Вместо этого наклонился к ней и шепнул:

— Будь умницей, Джоани.

Она кивнула.

— Да, и сделай мне одолжение. Держи впредь свое мнение о моих методах при себе. Я обязан тебе, Джоани, как и остальным девочкам, но если я вдруг почувствую, что горю желанием узнать ваше мнение, то обращусь в психиатрическую больницу — пусть проверят, в своем ли я уме. Понятно?

Она промолчала. В его голосе чувствовался гнев, а уж ей-то было известно, что он мог перейти от слов к делу.

— Не понял.

Она кивнула еще раз.

Он завращал глазами.

— Приступай к работе, Джоани! Прямо сейчас!

Голос Пола был таким громким, что заглушал шум мотора. Джоани мгновенно выскочила из машины и засеменила в салон. Она была унижена, но самое плохое — это было заметно.

Джинор Коулмен, стоявшая в дверях, печально покачала головой.

— Этот человек — альфонс, — сказала она.

Как всегда насмешливо, Джоани ответила:

— Этот человек и должен быть альфонсом. Он же сутенер, в конце-то концов!

Женщины рассмеялись, и она почувствовала облегчение. Но ей было обидно, что он так разговаривал с ней, учитывая, что она отдала ему лучшие годы.

Она села рядом с девушками. Запах детского крема и сигаретного дыма был неприятен, но все же лучше, чем запах выхлопных газов и пьяная болтовня Моники.

Десять минут спустя ее снял первый клиент.

Рабочий день Джоани начался.

Кира, Бетани и малышка Катриона, которой было не больше семи лет, играли на улице и после захода солнца. Им не хотелось расходиться. Женщины вышли из домов и, сидя на табуретках, перемывали косточки соседкам. Атмосфера была доброжелательной. Кто-то даже принес бутылочку вина.