– А никто и не сомневался! – ответил Голубев. – Полностью укомплектовать не смогу, но несколько подразделений направлю. Я даже знаю, кого ты хочешь первым забрать в командиры полка.

– Ахромеева, что ли? – уточнил Азаров и продолжил о своем: – Послушай, Толя, мне не нужны «некоторые подразделения»…

– Молод ещё Ахромеев командовать полком, – перебил его Рогачёв, – но для батальона уже созрел. Ну что ж, я думаю, пора обсудить детали операции. Вас, Сергей Иванович, я попрошу удалиться, сами понимаете, режим секретности. Но все, что касается участия Профсоюза магов, я сообщу вам лично.

– Ну что ж, я понимаю, – Борисов встал. – Удачи вам, господа, и успехов.

С этими словами он принял от вошедшего дневального (Рогачёв вызвал его сигнальной кнопкой) свое роскошное пальто и покинул бункер.

– Борзый стал Серёга, – то ли одобрительно, то ли осуждающе буркнул Голубев.

– Ничего, у нас на этот счёт есть идея, – заявил Валерий Павлович, хитро улыбнувшись, – но сейчас не об этом, перейдем к деталям операции. Кстати, как мы её назовём? Толя об этом не позаботился.

– Я предлагаю «Сломанный цветок», – предложил Говоров.

– Неплохо, – поддержал главнокомандующий.

– Поэтично, – согласился Голубев.

Остальные присутствующие дружно одобрили «цветочное» название.

Но продолжить совещание помешал стук в дверь.

– Что там? – недовольно спросил Рогачёв.

– Товарищ главнокомандующий, – отчеканил вошедший адъютант, – срочное донесение.

– Ну так говори!

– Нападение на город Восток-3, по имеющимся данным, город уничтожен.

– Подробности, потери?

– Их пока нет, товарищ главнокомандующий, донесение послано разведгруппой, случайно оказавшейся на месте.

– Так выясните!!!

И адъютанта как ветром сдуло.

Противник сделал свой ход быстрее, чем они ожидали. Операция «Сломанный цветок» обрела всю остроту своей актуальности.

Виктор Ахромеев

Я шёл по улице, весело размахивая большим бумажным пакетом с пирожными, мармеладом и прочими сладостями. Ммм… я обожаю сладкое, и Лика тоже. Ей подарок. Я где-то читал, что самой большой популярностью у дикарей на Внешней Земле, после огнестрела, пользовались разные сладости: сахар, шоколад и им подобные. И дело тут не только в приятном вкусе, но и в количестве продукта, которое мог поставить современный человек. Дикому охотнику, чтобы добыть немного мёда, надо ой как попотеть.

Получается, мы в Зелёном Городе все дикари, но только хорошо вооружённые.

Сейчас цены на сахар, да и на всё сладкое, эксклюзивное, на рынке сильно выросли, а по карточкам много не получишь. Но я получил лакомство не по карточкам, а по спецзаказу в кондитерской Администрации. Хотя после разгрома колонны Факторий мне столько золота отдали, что мог бы купить и на свои кровные. Голубев после рейда меня чуть не расцеловал, отдал годовое жалованье плюс премиальные и отправил в отпуск до особого распоряжения. Я его таким счастливым видел, только когда у него близнецы родились.

А кроме всех денег, меня (и всю группу) ещё поставили на довольствие в отделе снабжения для особо важных персон. Нет, конечно, война с Факториями, эмбарго Внешней Земли – введение карточек – всё это сказалось на ценах и торговле. Нескольких особо рьяных спекулянтов публично казнили в Центре. После этого среди частных торговцев воцарилось уныние, их дело медленно, но верно приходило в упадок.

Но это касалось не всех. Я слышал, что Самохин с Голубевым что-то замутили. А вот простому народу стало, конечно, тяжело, но лично мне как-то всё равно: что-то со мной случилось после бунта, люди вокруг стали какими-то чужими. Я их защищал, сражался, рискуя жизнью, а они мне чем отплатили? Как оказалось, многие жители Зелёного Города, если бы бунт удался, одобрили бы перемену власти. Щедрые посулы заговорщиков находили отклик у простых рабочих. Да, Администрация удержала власть, но Проход отменили, цены на всё выросли – словом, ситуация не улучшилась.

Вот и сейчас на улице мне навстречу идут хмурые прохожие. Одеты в невзрачную одёжку, дорогу уступают, но смотрят искоса, на пакет косятся. Да ну их всех. Отец бы, конечно, моих мыслей не одобрил. Он учил меня быть воином, храбрым защитником слабых и угнетённых. Он, вообще, многого бы не одобрил.

Так, стоп! К бесу все плохие мысли. Надо переключаться на позитив: вот погода хорошая, осень в этом году тёплая… А ведь сначала холода начались, все решили, что вот она – зима, на полтора месяца раньше срока, но нет. Антоха Пряхин, кстати, историю рассказывал: когда мы в рейде были, колонну факторцев искали, по городу чистки были, так вот контрразведчики от большого ума трупы бунтовщиков в городской ров сбросили. Это увидел Рогачёв и такой втык Зубарёву за его подчинённых дал, что у того пар из ушей пошёл. Он накинулся на своих дебилов, те бросились ров чистить, а к этому времени уже морозы ударили и ледяной дождь полил. Контрразведчики за ломы взялись, а не следующий день потеплело и полил обычный дождь, В общем, вся Администрация сбежалась посмотреть, что это за запах в воздухе витает. Многие спорили: застрелится Зубарёв на месте или подождёт немного.

Я хохотал, когда эту историю услышал, Лика тоже, когда услышали её от Антона.

С такими мыслями я подошёл к дому и как раз увидел соседку Лену, которая пыталась открыть дверь подъезда, но ей мешали сумки. Я подбежал, помог, спросил, что с Геной, пока мы поднимались по лестнице.

– Не вернулся, – коротко ответила Лена и отвернулась.

Странно, всех наших купцов с товаром задержали в Южной Колонии во время короткого эмбарго. Но после его отмены заложников должны были отпустить.