Вообще, Южная Колония оказалась довольно хреновым союзником. И вашим и нашим, что называется. Например, полностью товарооборот с нашей Колонией южане так и не восстановили, а с факторцами они всё ещё поддерживают торговые отношения. Наверняка хотят выторговать себе дополнительные льготы, в том числе и за счёт заложников. Примерно это я и сказал Лене и добавил:

– Не переживай, Лен, ну, задержался, но ничего плохого с ним не сделают. Я тебе как профессионал говорю.

– Я понимаю, Витя, просто… трудно.

– Может, тебе помочь чем-нибудь, какие-то проблемы?

– Нет, всё в порядке. Я и так тебе многим обязана.

– Не говори глупостей, – я немного повысил голос, – опять наезды?

– Нет, ты что. Просто… правда, тебе должна.

– Будет тебе, Лена, – я погладил её руку, – мы же соседи, обращайся, если что.

– Спасибо, – ответила она и открыла свою дверь, я помог ей занести сумки и пошёл к себе.

– Есть кто? – крикнул я, когда зашёл домой.

– Ага, – донеслось изнутри, – принёс?

– Да, забирай.

Лика выбежала в коридор, когда я снимал куртку. Волосы чёрной волной опали на клетчатую рубашку. Она выхватила у меня пакет и убежала. Я улыбнулся и стал не спеша развязывать шнурки на берцах.

– А чем так вкусно пахнет? – спросил я.

– Завидую твоему нюху, – ответила Лика.

– Ну ещё бы!

– Это мне баба Маша банку соленых огурцов принесла. Вкусные – не могу. Я уже полбанки съела.

– Здорово…

Едва я взялся за второй ботинок, вдруг в голове что-то щёлкнуло.

В одном берце я пулей влетел к Лике в кухню. Ударился ногой о стол, так что тарелки зазвенели, и, запинаясь, пробормотал:

– Ты… пы… эт… ты… это. Ты это, не это?..

Лика посмотрела на меня застывшим взглядом, в глазах – чистый шок, в руке – надкушенный сморщенный огурец. Немая сцена продолжалась полминуты, потом Лика начала смеяться, аж за живот схватилась.

– Что ты ржёшь, я серьёзно!

– Ну ты даёшь! Я просто… просто в шоке, – наконец, сказала оно, запинаясь от смеха. – Как ты мог до такого додуматься? Ты – извращенец хренов!

– Да иди ты… на фиг, – ответил я.

Ну ничего себе стресс, сердце до сих пор колотится.

– Не лезь в женские дела, мальчик, – улыбнулась Лика.

– Ну тебя, дебилка, учительница фигова. – С этими словами я повернулся и хотел выйти из кухни.

– Ах, так! – раздалось мне в спину.

Уловив движение воздуха, я выбросил левую руку и поймал на лету половинку огурца. Тут же забросил трофей в рот, пожевал. Действительно, очень неплохо.

– Иди разуйся, грязь в дом не неси, – вздорно сказала сестра – расстроилась, что не попала.

Когда я снова вернулся в кухню, Лика уже распечатала пакет. Я тут же к ней присоединился, взял что-то песочно-кремово-джемовое. Надкусил. Неописуемо!

– Что жмурился, забрал у меня последний огурчик и доволен, да? – поинтересовалась сестра и попыталась пнуть меня ногой под столом, но снова промахнулась.

– Лика, мой тебе совет, в следующий раз кидай целую банку – так будет надёжнее.

– Ещё чего, тратить на тебя такую хорошую вещь.

Нет, – продолжила Лика спустя некоторое время, точнее – после пары пирожных, – удивляете вы меня, мужчины. Строите из себя невесть что! А сами что вы из себя без женщин представляете? Чуть что, истерика.

– А что женщины без нас?

– А что женщины без вас? Стрелять да пиво дуть – ума много не надо!

– Ты это при случае дикому неандертальцу скажи, – предложил я.

– Ой, и скажу. Своей тэтэшкой. И ты не думай. Между прочим, научно доказано, что женщины морально сильнее мужчин. И по-моему, это действительно так. Так что учись, братик.

– Я не могу, – махнул я рукой, – человек только три года как перестал мешать кокаин с афродизиаками – и уже учит меня жить!

И только потом понял, что сказал.

– Я же просила тебя не напоминать мне об этом, – голос Лики стал тихим и холодным, а взгляд мало сказать, что злой. – Забери свои уродские печенья! – крикнула она, бросила печенье в сторону и рванулась из-за стола.

А я метнулся за ней, схватил её за руку, притянул к себе.

– Прости меня, прости, прости, – зашептал я. – Я мудак, кретин, баран, дебил. Я всё что угодно! Прости меня, пожалуйста. Прости.

– Нет, это ты извини, – сказала Лика, – зря я так.

– Не зря, ты действительно очень сильная, очень храбрая, очень умная. А я идиот.