– Да! – вспомнила Элис и протянула ему ремень. – Это тебе! Только не отказывайся!

Кот осторожно принял подарок, развернул и оглядел украшающих его золотых чудищ.

– Спасибо, очень красивая вещь. Я буду носить это, когда пойду охотиться на дичь покрупнее, чем крысы. Итак, ты хотела поговорить. О чем?

– Э… обо всем! Вот, например, ты. Я разузнала твою историю… то есть, не твою, ведь это же не ты? Не ты – шут короля? Я его видела без маски, он старик. А ты… нет… Ты только носишь его маску!

Элис выпалила все это единым духом. Ей хотелось бы увидеть лицо собеседника, но перед ней была равнодушная маска. Только глаза в прорезях блестели, по ним пробегали золотистые искорки – отблески факельного пламени.

– Конечно, – согласился Кот, – маску может надеть кто угодно. Ведь это же королевский двор, здесь все лгут, притворяются и носят маски. Да вдобавок лицемерно делают вид, что масок не признают! А я не лгу и ношу свою маску открыто. Поэтому мне приходится скрываться от королевских слуг. Да и ты ведь тоже появилась здесь под маской брата?

– Да, но я не хотела! Это дядя придумал.

– Не сомневаюсь. Он хороший человек, но все-таки всю жизнь провел при дворе. Его научили притворству, иначе он не умеет. Самое хорошее, что можно сказать о таких людях – они лгут с отвращением. В отличие от его высочества Валентина, который наслаждается обманом.

– Да, Валентин! Его выгородили в истории с Синей Бородой, всю вину взвалили на Адору, но я-то отлично понимаю, что главным в деле был принц.

Элис просто была рассержена на Валентина, поигравшего с ее чувствами, и теперь готова взвалить на него все провинности Валарда.

– Да, – Кот покачал головой, и золотые искорки в его глазах погасли, – и Валентину проделки не сойдут с рук, не беспокойся. Его брат – умный человек и очень последовательный, он доводит дела до конца. Сейчас он готовит удар, поэтому делает вид, что Валентину больше ничего не грозит. Он боится спугнуть братца. Однако очень скоро он сделает свой ход.

– Ход?

– Ну да, как в игре, понимаешь? Гильмерт всегда тщательно готовится, и, по-моему, он уже почти закончил. Судьба Валентина решится в самом скором времени. А наш красавчик думает, что вышел сухим их воды. И вот еще что…

Невесть с чего Элис вдруг поняла, что ее собеседник улыбается под маской.

– Скоро ты будешь его жалеть! – торжественно объявил Кот.

– Кого?

– Валентина.

– Никогда!

Элис даже ногой топнула в избытке чувств. Как такое можно предположить? Она будет жалеть этого обманщика? Этого хитреца и пройдоху? Из-за которого Адора превратилась в бедную изгнанницу, и который небось смеется над ней? И над Элис тоже!

– Но ведь Адору ты жалеешь, – невинным тоном напомнил Кот. – Хотя она такая же злодейка, как и Валентин. Сейчас она в трудном положении, и ты жалеешь ее. С Валентином будет то же самое – когда над ним прогремит гром, ты забудешь все обиды и будешь помнить только то, что он в беде.

Элис хотела спорить… но что-то заставило ее сдержаться. Может, то, что Кот был прав?

– Возможно, поэтому ты мне и понравилась, – тихо добавил Кот.

Сделал шаг назад – и тут же растаял в темноте. Ни звука, ни малейшего движения за пределами освещенного круга. Человек в кошачьей маске исчез без следа.

– Постой, куда ты? – расстроилась Элис. – Я так ждала эту ночь, чтобы спокойно поговорить, чтобы спросить о разных вещах… Что за ход готовит Гильмерт, чего добивался Валентин, почему Дрейн вел себя странно и… и почему лунное серебро так называется?

– Потому что руду, из которой его выплавляют, добывают на луне, – прошелестело из мрака.

Элис побежала за Котом, но коридор был тих и пуст. Ее таинственный собеседник исчез окончательно.

В башню Охотников Элис возвратилась в самом скверном настроении. Она была раздосадована – собиралась поговорить с Котом о многих и многих интереснейших вещах, разузнать то и се… а что в итоге выяснила? Что лунное серебро добывают на луне? Очень смешно! Отличная шутка, Кот. И, конечно, это он нарочно так повернул разговор, что Элис не смогла ничего выспросить. А ведь шут, или кто там скрывался под его маской, был ходячим хранилищем бесценных сведений о жизни аднорского двора!

Словом, Элис, пылая возмущением на Кота и на себя, ворвалась в комнату, отведенную Килгирку. Сорвала с толстяка одеяло и заорала:

– Килгрик, на помощь! Твари Тьмы окружают нас! Скорей, скорей! Защищай короля!

Рыжий вскинулся, провалился в мягкую перину… Элис не уставала удивляться, до чего толстые и мягкие здесь перины – совсем не то, что жесткий тюфяк в ее комнатке в старой башне замка Феремонт. Килгрик побарахтался, размахивая всеми конечностями, и наконец сел в постели. Потер пухлыми кулаками глаза, осмотрел комнату и с негодованием уставился на Элис: