— Ты любила меня, — настаивал Джо. — И все еще любишь.

— Нет, — твердо возразила она. — Не люблю, ты даже и не нравишься мне.

— Я бы мог изменить твое мнение, если бы ты дала мне шанс.

— Это равносильно тому, чтобы сесть в яму с питонами, слушая заверения укротителя, что они сыты и не тронут тебя. Ты хищник, и ты погубишь меня. — Патрисия горько усмехнулась.

— Я буду любить тебя.

— Нет, ты просто займешься со мной любовью, и все на этом закончится.

— Не преуменьшай значения этого факта. Сам акт любви приводит к нежному чувству.

— Извини меня, но я не уверена в этом.

— Тогда позволь мне убедить тебя. Это все, о чем я прошу. Черт побери, ты ведь тоже этого хочешь. Не надо отрицать реальность.

— Ты… ты думаешь, что я соглашусь заняться с тобой любовью? — спросила Патрисия дрожащим голосом, чувствуя, как при мысли об этом по ее телу прокатывается жаркая волна.

— Да, черт возьми! Почему бы и нет? Поскольку ты не собираешься выходить замуж за Питера, то и речи не может быть о предательстве. Он никогда не узнает. Если после того, как все случится, ты не захочешь больше иметь со мной ничего общего, я обещаю, что отпущу тебя… без единого слова.

А сможет ли она расстаться с Джо, если секс с ним действительно окажется таким сказочным, как она подозревает? Сомнения не покидали Патрисию.

— Не трусь, — прошептал Джо в унисон с ее внутренним голосом, твердившим в последние дни то же самое. — Воспользуйся шансом. Что ты теряешь?

Только целомудрие… Она отвела взгляд от его чарующих карих глаз и попыталась мыслить трезво.

— Подумай об этом. — Его тон изменился от мягкого к решительному. — Но это первое, о чем я хочу знать завтра утром. Если «нет», я уеду. Я не могу больше истязать и мучить себя.

Удивление промелькнуло в ее глазах, когда она вновь посмотрела на него. Что он хотел этим сказать? Что находиться рядом с ней и не обладать ею — это для него пытка? Подобное признание было ошеломляющим.

— Хорошо, — наконец согласилась она, зная, что за этим словом скрывается целая пропасть, готовая поглотить ее. — Я… я подумаю об этом. Сейчас… могу я уйти?

Патрисия ждала, что он подойдет к ней, крепко обнимет и покроет страстными поцелуями. Но вместо этого Джозеф отступил назад и открыл дверь. Она пулей вылетела из комнаты и бросилась к себе в спальню.

В голове была полная сумятица. Молчаливо встретившие ее глаза любимых кукол не прибавили ей спокойствия. Ее друзья лишь терпеливо наблюдали за тем, как Патрисия нервно мерила шагами комнату.

— А что мне было делать? — спросила она вслух. — Ответьте мне, ради бога!

Но ответа не последовало.

Она глубоко вздохнула, стараясь хладнокровно разобраться во всем. Возможно, Джо действительно любит ее и его чувства заключают в себе нечто большее, чем похоть. Но так же вероятно, что и нет. А каковы ее собственные чувства? Что испытывает она, любовь или плотскую страсть? Патрисия не знала сама. Если она станет его любовницей, то допустимы два варианта: либо она ощутит небывалое счастье и блаженство, либо ее постигнут горькое разочарование и унижение.

Итак, пришло время принимать решение. «Быть или не быть». Патрисия пыталась взвесить все «за» и «против», как вдруг неожиданно рассмеялась. Какая же она глупая! Да разве у нее есть какой-нибудь выход? Настала пора воспользоваться шансом, поставив на любовь.

Оранжерея была очень уютной, и Пат с удовольствием села к круглому стеклянному столу, держа чашечку кофе. Огромные полукруглые окна пропускали солнечные лучи, нагревавшие воздух внутри и мраморный пол. Везде были необыкновенные экзотические растения, как часовые стояли огромные пальмы в красивых кадках, а со стен свисали узорчатые листья папоротников и тропические цветы в плетеных корзинах. Утро выдалось теплое и тихое.

Миссис Мэппл ушла до вечера, Питер уехал на работу, извинившись за свое вынужденное отсутствие в выходной день. Патрисия ждала его возвращения ближе к вечеру, когда он проверит все факты, прежде чем предпримет какие-либо действия. Он сказал, что должен так поступить, чтобы потом не жалеть о содеянном, и обещал позвонить во время ланча. Джозеф еще не спустился вниз, а у нее не было особого желания подниматься к нему. Перед уходом экономка отнесла больному поднос с завтраком и, вернувшись, сообщила Патрисии, что больной чувствует себя заметно лучше и скоро поправится. Пат и не сомневалась в этом: Джозеф был крепок как дуб. Любой другой мужчина на его месте провалялся бы в постели целую неделю, а он справился с болезнью за сутки.

Джозеф… В это утро ее волновали те же вопросы, что и накануне вечером. Были ли искренними его чувства, или он просто хотел закончить то, что они начали пять лет назад? Определенного ответа не было…

— Доброе утро.

Патрисия оторвалась от созерцания полупустой чашки и подняла глаза. Джо, одетый в легкий шелковый халат, под которым, как она подозревала, ничего не было, стоял в проеме двери. Никакой полосатой пижамы, а лишь загорелая грудь с черными вьющимися волосами. Было ясно, что перед тем как спуститься, он принял душ.