— Стихия Огня! Огненный шар! — крикнул он и выдохнул навстречу несущемуся на него ниндзя пылающую сферу средних размеров. Вскоре дымящийся противник уже валялся на сожженной до пепла траве лицом вниз. К счастью, Обито не увидел его предсмертной гримасы.

Учиха почувствовал себя увереннее и выдохнул в спину толпе шиноби целую серию маленьких огненных шариков. Это заставило тех расступиться, что дало шанс Какаши пробиться в ряды врага.

Хатаке рубил врагов с плеча, отбивая их выпады. Ошарашенные враги даже не успели парировать его атаки и просто падали с тяжелыми увечьями, либо с ранениями, не совместимыми с жизнью.

Рин, бежавшая последней, остановилась, поняв, что не выдержит сражения в самом его эпицентре и решила помочь Обито, на которого ополчились несколько шиноби. Она ловко поднырнула под руку первого из вражеских ниндзя и вонзила кунай ему под подбородок, затем вырвала оружие и набросилась на следующего противника. Благодаря своему компактному размеру девушке удалось не только выжить в первые минуты сражения, но и спастись от неуклюжих атак врагов.

Какаши пробивался сквозь толпу к своим соотечественникам, которые из последних сил отбивались на мысе холма с угрозой быть столкнутыми с обрыва. Он ловко подныривал под и между шиноби, которые в разы превосходили его в опыте и силе, но уступали в ловкости.

Он увидел, что выживших союзников уже не трое, а двое. Это были парень лет восемнадцати и молодая куноичи. Оба темноволосые, с красными сверкающими глазами.

"Они из клана Учиха!" — пронеслось в голове.

Какаши увидел, что один из шиноби сложил несколько печатей. Затем в двоих бойцов Конохи, балансирующих на грани жизни и смерти, ударил сильный поток воздуха.

Парень с растрепанными волосами успел вонзить свое оружие — отобранную у врагов катану в землю, создав дополнительную опору и вцепившись в рукоять до посинения пальцев. Девушка же как раз была отвлечена складыванием печатей для какой-то техники, но ее сдула техника ветра, сбросив с обрыва.

Парень оглянулся, бросая последний взгляд на обреченную на смерть спутницу. Но он был не в силах что-либо сделать, и поэтому повернулся обратно, парируя катаной сразу два выпада врагов.

Какаши не увидел в его глазах ни жалости, ни горечи, ни сострадания и ужаснулся. Но потом подумал, что, наверное, боец привык к подобным явлениям. В конце концов, он же оказался единственным выжившим из всего отряда!

Хатаке с яростным криком рассек серебряным клинком Четвертого Хокаге спины двух наседающих на Учиху ниндзя Ивы, перерубив обоим позвоночник. Он прорвался на вершину холма и оказался рядом с последним выжившим бойцом Конохи. Только теперь он увидел этого человека вплотную и мигом узнал его. Растрепанные волнистые волосы, крупный припухлый нос и большие ярко-красные глаза. Это был старший брат Обито!

— Шисуи?! — удивился он, вытаращив глаза.

— Какаши... Ты в порядке? Твоя помощь оказалась очень кстати. Я — твой должник, — улыбнулся Учиха.

Хатаке замешкался и забыл, что сзади него еще около десятка врагов.

— Берегись! — воскликнул Учиха, подскакивая вплотную к сыну Четвертого и подставляя под удар меч над его головой. Какаши резко обернулся и вонзил кунай в живот атаковавшего его противника.

— Спиной к спине! — крикнул он. Шисуи кивнул, и, получив возможность отойти от обрыва на несколько шагов, встали в соответствующем боевом построении, они продолжили битву, отбиваясь от окруживших их врагов.

Теперь несколько ниндзя, стремясь полностью окружить дуэт молодых бойцов Конохи, сами оказались на вершине холма. Какаши и Шисуи, не раздумывая, обрушили на них всю свою мощь. В конечном итоге те вынуждены были отступить и сами рухнули с обрыва в пропасть, где пиками простирались скалы, получившие в жертву уже несколько превращенных в кровавую кашу тел.

— Знаешь какую-нибудь мощную атакующую технику? — быстро спросил Шисуи.

Какаши понял, что его союзник тоже выдохся и не протянет долго в ближнем бою. У него и у самого от мощных ударов взрослых мужчин и воительниц-женщин болели руки. Он держал меч из последних сил.

— Только одну. Я пока не могу использовать ее с ходу, — отозвался Какаши, стиснув зубы от боли. Он пропустил выпад врага, и чужой кунай прочертил на его плече длинную глубокую царапину.

— Плохо, — быстро произнес напарник, — тогда поберегись.

Какаши быстро отскочил на шаг назад, краем глаза следя за линией обрыва. Шисуи же наоборот выскочил вперед и, сделав несколько движений руками, изверг из своего рта мощный поток пламени.

— Стихия Земли... — услышал Хатаке, но остальные слова затихли в шипении огня.

Он напрасно посмотрел на яркую технику Шисуи. Свет огня на миг ослепил его. И этим воспользовался единственный уцелевший шиноби. Как раз тот, что успел загородиться от огня маленькой каменной стеной. Он ловко перемахнул через созданное им же заграждение, пронесся мимо Шисуи и атаковал дезориентированного Какаши кунаем.

Над полем битвы раздался душераздирающий вопль Хатаке, который не в силах был сдерживать боль. Острое лезвие разрезало ему левый глаз и веко, глубоко проникая в кожу. Никогда еще сын Четвертого Хокаге не испытывал такой боли. Попадания кунаев и сюрикенов, мимолетные порезы вражеской катаны, синяки и переломы — все это было в тысячи раз легче той боли, что он испытал сейчас. Он чувствовал, как глаз, потерявший целостность оболочки, горячей жидкостью вытекает из глазницы, как его лицо заливает кипящая кровь. Шиноби выронил меч и схватился обеими руками за то место, где был его глаз.