Разбив лагерь, собачник развел костер. В котелок он налил кристально чистой воды, которую посчастливилось набрать у ручья по пути, а затем положил несколько сухих цветков неведомого Великого Дерева. Подождав, пока варево вскипит, парень надкусил палец и провел кровью узоры на лице. Это были извивающиеся линии от глаз, идущие вниз и пересекающие щеки и одна линия от нижней губы и до подбородка. В сочетании с уже имеющимися от природы полосками в виде клыков на щеках, Киба приобрел весьма интересную боевую окраску. Он уселся на подготовленную заранее походную пенку, снял котелок с костра и, пока его содержимое остывало, сосредоточенно начал складывать долгую серию печатей, выученную наизусть бессонными ночами. После этого парень взял котелок за ручку и опрокинул его все еще неимоверно горячее содержимое себе в рот, совершая большие глотки. Он ошпарил язык, и от боли на глазах выступили слезы. Но парень нашел в себе силы допить варево, после чего понял, что с ним происходит что-то странное.

Не успел Киба ничего сделать, как вдруг все вокруг стало белым. Он оказался высоко в горах, а вокруг возвышались огромные сугробы. Небо стало нарочито светлым. Но не голубым, а серым от бесконечных облаков.

Собачник, только что пытающийся различить соседние деревья в кромешной тьме, которую лишь немного рассеивал маленький костерок, растерялся. Он огляделся и понял, что находится здесь не один. Меж сугробов кто-то прятался. И этот кто-то следил за ним.

— Акамару? Это ты? — крикнул парень, вскакивая со снега.

Наблюдатель понял, что его раскрыли, и сиганул прочь. Киба рванулся за ним, ускорившись до пределов своих возможностей.

— Стой! — крикнул собачник.

Он пытался разглядеть того, кого преследовал, но не смог этого сделать из-за густой метели, скрывающей обзор призрачным занавесом. Он следовал за размытым силуэтом, спускаясь с вершины горы и балансируя, чтобы не скатиться кубарем вниз. Позже на пути стали возникать препятствия в виде стволов деревьев и огромных скал, возникающих из ниоткуда. Не врезаться в них на полном ходу было сложной задачей.

Киба почувствовал, что выдыхается. Но он все равно продолжал бежать. И только через некоторое время, когда склон перестал быть таким резким, парень сбавил темп, поняв, что тот, кого он преследует, тоже замедлился.

Инузука увидел еще несколько размытых силуэтов, присоединившихся к первому. Подобравшись поближе и спрятавшись за дерево, парень осторожно выглянул из своего укрытия. Это были волки. Один белый, как снег, именно тот, кого собачник преследовал. Второй — серый, словно пепел. И последний — черный, как ночь.

— Волки? — выдохнул парень, спрашивая сам себя.

Зря! Животные повернули головы на голос и стали медленно приближаться к дереву, окружая его. Киба отступил на шаг, поняв, что прятаться бесполезно. Волки устремили на него светящиеся глаза.

— Кыш! Пошли прочь! — воскликнул он.

Первый волк проигнорировал его приказ и приблизился еще на несколько метров. Он сморщил нос и угрожающе зарычал, показывая обнаженные клыки, да еще и прижимая уши к голове.

— Назад! — крикнул Инузука. Он потянулся рукой к подсумку на поясе, желая выхватить кунай, но тщетно. Подсумка не было. Ровно как и пояса. Вместо привычных брюк и черной куртки на Кибе было одеяние из шкур с редкими металлическими вставками. Своеобразные доспехи сильно отличались от привычной одежды, и Киба удивился, как он не заметил подмены раньше.

Волк потерял самообладание и ринулся вперед. Киба машинально сложил несколько печатей.

— Стихия Огня: Большой Огненный Шар! — произнес он. Но и это было бесполезно. Дзюцу здесь не действовали.

Тогда Инузука решил полагаться на грубую физическую силу и не дать волку вцепиться в горло его зубастой пастью. Но и в этом собачник просчитался.

Волк побежал на Кибу и прыгнул не на него, а в него. Превратившись в полупрозрачного зверя на полпути, волк нырнул прямо в живот парня и растворился в нем. Киба ощутил холод и согнулся пополам от боли.

Он поднял голову и выпучил глаза от страха. На него несся другой волк. Инузука повернулся и попытался бежать, но серый зверь уже прыгнул и исчез, испарившись в спине собачника.

Парень выгнулся, ощутив, как мурашки пляшут по спине. Он рухнул на колени, потеряв равновесие. Боль отступила. Но страх остался. И в груди бешено колотилось сердце, норовившее выпрыгнуть из груди. Он был беспомощен. Потеряв все свои способности шиноби, Киба не мог ничего противопоставить этим странным существам.

Пока Инузука был поглощен противоречиями, на него прыгнул последний волк. Киба как раз успел развернуться и увидеть, как полупрозрачный зверь исчезает в его груди.

Парень очнулся, быстро дыша и обливаясь ручьями холодного пота. Он вновь был здесь, в лесу у костра, и сейчас на него усердно лаял Акамару, не понимающий, что приключилось с его непутевым хозяином.

Конец флешбека.

— В сторону, Акамару! — воскликнул Киба, и пес послушно отпрыгнул в сторону. И как раз вовремя. Там, где только что находилось животное, красовался кратер от попадания одного из красных лучей, которые выплевывал изо рта Саске.