Что ж, подыграем пока врагам. Тем более что, пока я тут оборону держу, мои друзья за меня тоже сражаются. Как приятно все же осознавать, что ты не одна!..

На главном входе никаких проблем не возникло. Вежливые и молчаливые секьюрити, мельком взглянув на пропуска, интереса к компании не выразили, так что все беспрепятственно вошли внутрь. Ознакомившись с фойе, чей план сегодня утром как мог от руки набросал отец, группа разделилась и принялась выжидать, пока появится главное действующее лицо, ради которого и был замышлен спектакль. Больше всего нервничал Тема, меньше всех — Летка. Лизин отец успел проникнуться общим тревожным настроем, поэтому тоже особым спокойствием не отличался. Впрочем, он тут же наткнулся на кого-то из знакомых, поэтому мог коротать время за непринужденной беседой, изредка поглядывая на вход, чтобы не пропустить Версальски. Тем же самым занимались и Машка со Стасом. А сидевшая на мягкой банкетке Летка и прислонившийся к колонне чуть поодаль Тема согласно плану вынужденно пребывали в одиночестве.

— Мне это не по душе, — упорно твердил Стас. — И вообще мне вся эта затея с самого начала не понравилась. Лешка мне друг, Лиза тем более, но все равно я считаю, что действовать такими методами не следует.

— Так и скажи, что ты за Летку боишься! — ответила Машка, облаченная в то самое темно-синее платье, в котором, как ей казалось, никто не замечает ее «интересного» положения.

— Да, боюсь, и что? По-моему, это нормально! Да и какому бы мужику понравилось, если бы его подруге предложили то, что вы попросили сделать Летку?

— Стас, ну пойми ты, у нас или пан, или пропал. Да и не случится ничего с твоей ненаглядной Виолеттой. Пофлиртует чуть-чуть с нашим красавцем, а потом даст ему от ворот поворот! И вообще, я тебе даже больше скажу: любой красивой женщине время от времени требуется подобная встряска.

— Это еще зачем?

— Чтобы подтвердить, что она по-прежнему красива, желанна и способна свести с ума. Вот и пойми, как тебе повезло: вместо того чтобы флиртовать где-то на стороне и трепать тем самым тебе нервы, Летка имеет сейчас прекрасную возможность сделать это совершенно законным образом.

— Ты имеешь в виду — трепать нервы? — с сарказмом поинтересовался Стас.

— Не цепляйся к словам! Ты прекрасно понял, к чему я веду речь. Летка помогает спасти Лизку от навязанного ей брака, выкидывает третьего лишнего из сложившегося между ее родителями треугольника и при этом попутно кружит голову совершенно незнакомому ей человеку, удостоверяясь тем самым, что она пленительна и великолепна. И ваши отношения от этого нисколько не страдают, поскольку финал этой истории заранее определен. Так чего же ты боишься?

— А вдруг этот ваш ученый красив, как Аполлон, и богат, как Крез?

— Насчет красоты этого мужика Лешка вчера сказал, что тот похож на побитого молью суслика. А Лизка, по его словам, упорно зовет Версальски крысенком.

— Что Лешка, что Лиза — заинтересованные лица, поэтому необъективны. А кроме них и Лизкиного отца, этого типа из вас, как я понимаю, никто не видел.

— Стас, это уже становится смешно! А представь, если бы Летка действительно была актрисой, что тогда? Запер бы дома и работать не давал?

— Не надо делать из меня домостроевца. Ты просто не понимаешь или не хочешь понять: мне крайне неприятно, когда моя женщина заигрывает при мне с чужими мужчинами. И я считаю это абсолютно нормальным. Согласись, было бы странно, если бы я, глядя на то, как Летка стелется ковриком перед каким-то там левым парнем, хлопал бы в ладоши от радости и умилялся тому, как она убедительно ведет свою партию. А вы все, судя по всему, именно такой реакции от меня и ждете! — Стас насупился и отвернулся.

— Слушай, если тебе это все так неприятно, так какого лешего ты тогда здесь торчишь? — рыкнула на него Машка. — Только нервируешь всех, а нам, между прочим, и так нелегко.

— Пусть лучше все у меня на глазах произойдет, чем я буду торчать дома и сходить с ума, представляя себе, как Летка ублажает этого вашего ученого. И учти: если он перейдет грани дозволенного и начнет ее лапать, я считаю себя в полном праве вмешаться в ситуацию!

— Стас, умоляю, никаких резких движений! На всякий случай помни, что он подданный иностранного государства. Кроме того, я лично считаю, что Летка вполне способна справиться с назойливым поклонником самостоятельно. Обведет его вокруг пальца и выскользнет из рук. Так что не встревай, не обижай ее подобной «защитой».

— Что бы ты ни говорила, я остаюсь при своем мнении!

— Ну и оставайся, никто не неволит! — фыркнула Машка и тоже отвернулась.

До начала доклада оставалось всего ничего, а Версальски еще не появился. Вся компания чувствовала себя как на иголках, и только Летка лучилась спокойствием и уверенностью, изредка поправляя выбившийся из прически локон. И лишь без десяти одиннадцать, когда Машка, Тема и отец Лизы уже готовы были рвать на себе волосы от отчаяния, Пол Версальски почтил своим присутствием конгресс.