– Отлично! Тогда подожди пару минут, я позвоню кое-кому. Авось и выгорит одна интересная идея. Да, а пока я звонить буду, свяжись с особняком и попроси срочно и без особой шумихи доставить сюда Александра. Хочу кое о чем с ним потолковать с глазу на глаз...

Женька валялась в кровати, тоскливо разглядывая безупречный во всех отношениях потолок. Вставать и приводить себя в порядок не хотелось просто категорически. С минуты на минуту ее вежливо попросят пройти на третий этаж и дать очередное интервью – а о чем говорить-то? О том, как тошно на душе? Или о том, как ее раздражают окружающие, включая ведущую шоу? Ага, и заодно еще рассказать, почему именно! То-то смеху будет! А если Альбине опять в одном месте засвербит ее для приватной беседы выдернуть? Нет, лучше и не думать об этом!

А может быть, притвориться больной? Но как? Скажешь – простудилась, так телевизионщики врача пригласят и тот мнимую больную мигом на чистую воду выведет. Позорище! А списывать все на банальную мигрень – тоже как-то некрасиво.

Или сказать, что она всю ночь промаялась бессонницей и теперь просто не в силах оторвать голову от подушки? Заманчиво, но вряд ли ей позволят остаться в кровати хотя бы на полчаса против отведенного ей срока. Еще и операторов в комнату нагонят, чтобы во всех подробностях запечатлеть подъем несговорчивой невесты. Как же надоело зависеть от прихотей телевизионщиков, кто бы знал!

В смежную дверь деликатно постучали, а парой секунд позже из-за нее высунулась встрепанная Сашкина голова.

– Валяешься еще?

– Угу.

– А на речном трамвайчике желания прокатиться нет?

Женька присела в кровати, с трудом сдерживая рвущийся наружу нервный смех.

– Погоди, это что, все из-за нашего вчерашнего разговора? Типа, девочка хочет в круиз, но поскольку круиз – слишком для нее жирно, покатаем ее по реке? Очень мило!

– А хрен его знает! Меня самого вон пять минут назад с койки сдернули, поставили перед фактом и велели тебе эту новость передать. Да, интервью вроде как переносится на борт трамвайчика, так что у нас с тобой лишних минут сорок в запасе.

– Нет, я, безусловно, тронута заботой о моей персоне, но, по правде говоря, не хочу я ни на какую речную прогулку! И вообще никуда не хочу! Отставьте меня в покое! Хватит!..

Женька орала, с ужасом понимая, что своими силами начавшуюся истерику она не остановит. Все, спекся предохранительный клапан, кто не спрятался – она не виновата. Кажется, это ее последний день на этом шоу...

Несколько опешивший от столь бурного выплеска эмоций Сашка присел на кровати рядом с Женькой, и уже через мгновение она оказалась в его объятиях.

– Тише, котенок, тише. Устала, бедная, да? Ничего, нам совсем немного осталось продержаться, каких-то две недели с хвостиком. А потом будет тебе и ремонт, и обновки, и все, что душе угодно...

Женька разрыдалась. Отчего-то искреннее желание Сашки помочь и успокоить подействовало на нее совершенно неадекватно, спровоцировав очередной виток истерики.

– Я не могу больше! Я ничего не хочу! Я устала от всех этих камер и микрофонов! Мне надоело быть подопытным кроликом, лучше я уйду отсюда, пока не поздно! Я каждую минуту жду какой-нибудь подставы, что меня кто-то пнет или одернет, или просто такую рожу скроит: мол, ты никто и звать тебя никак, так что сиди, девочка, не рыпайся!

– Это ты про ведущую? – неожиданно спросил Сашка.

Женька, всхлипнув, кивнула.

– Знаешь, признаюсь тебе по секрету, она меня тоже ужасно раздражает. Не люблю, когда человек на меня смотрит так, словно ценник примеряет к моей физиономии.

– Ну все, теперь нас точно выгонят за обсуждение Альбины. Скажут – плели заговор, нарушили одно из условий шоу, и махнут на прощание ручкой.

– Так ты же все равно вроде как собиралась с шоу валить? Тогда не все ли равно, уйдешь ты сама или нас с тобой отсюда погонят поганой метлой?

– И что ты предлагаешь? – Женька чуть отодвинулась от Сашкиного плеча и недоверчиво посмотрела на собеседника.

– Пока ничего конкретного. Но с удовольствием посмотрел бы на то, как эта напыщенная дрянь сядет в лужу, чтоб спесь с нее маленько слетела. А если этот эпизод еще и при камерах произойдет, а потом его покажут в эфире – я буду доволен аки слон. Запишу себе на видик и буду гонять по кругу в минуты грусти. Она меня уже по самую макушку достала!

– Значит, все-таки заговор?

– А почему бы и нет? На войне как на войне. В конце концов, кто позволил ей обращаться с нами как с людьми второго сорта? И кто может нам запретить дать ей достойный отпор?

– И когда мы покажем ей кузькину мать?

– При первом же подходящем случае, да хоть сегодня, если получится! Ну так что – по рукам?

– По рукам!

– Тогда давай собирайся! Кстати, шляпу какую-нибудь захвати, я на балкон вышел – едва не спекся. Солнце жарит вовсю. Похоже, к вечеру гроза будет.

– Может, тогда сразу и зонтик захватить?