Шрифт:
Надежда. И тогда посмотрим. Пойдем к людям, а то про нас бог знает что подумают.
Она кладет руки ему на плечи, они, танцуя, возвращаются в компанию.
Володя. Господа, а не налить ли нам еще? (Наполняет рюмки.) Теперь я предлагаю выпить за любимого нами всеми Геннадия Семеновича Коблова. Мужчины пьют стоя!
Встают все мужчины, кроме Немилова.
Володя. Господин поэт, а вы не хотите выпить за Геннадия Семеновича?
Немилов. Я, за Геннадия Семеновича? Ах, извините, за Геннадия Семеновича я даже на цыпочки встану и, если позволите, добавлю к вашему тосту, что нам всем повезло жить в одно время с Геннадием Семеновичем, великим политическим деятелем, пламенным патриотом нашей страны, который не покладая рук борется с коррупцией.
Коблов. Мне кажется, он говорит иронически.
Немилов. За то, что, надрываясь на государственной службе, он не забывает трогательно заботиться о личном обогащении…
Филипп (он совершенно пьян). Мужчины пьют стоя! (И сам пьет.)
Былкин. Вадик, что ты плетешь?
Немилов. Примерный семьянин…
Филипп. Мужчины пьют стоя.
Немилов. …он проявляет трогательную заботу о своих близких и на скромную зарплату госслужащего отправил своего сына учиться в Лондон…
Филипп. Мужчины пьют стоя!
Былкин. Вадик! Надо или меньше пить, или больше закусывать.
Немилов. …любимой жене подарил танкерный флот… Ко дню рождения. Колечко и танкерный флот.
Былкин. Вадик!
Немилов. …а себе самому построил трехпалубную яхту, хотя мог бы и четырех.
Коблов. Все, хватит!
Немилов. Подождите, я еще не закончил. Будучи исключительно скромным и даже застенчивым человеком, Геннадий Семенович в декларации о доходах не указал…
Коблов. Молчать! (Вскакивает.) Ну, ты меня достал, писака! Я не отвечал на твои блоги, я делал вид, что я их не замечаю, но этого теперь уже не прощу. Ты думаешь, что ты знаешь, кто такой Коблов? Нет, ты не знаешь, кто такой Коблов! Но узнаешь, и очень скоро, это я тебе обещаю! Володя, пойдем отсюда.
Былкин. Гена, ты куда? Ты же видишь, человек перепил и не понимает, что плетет.
Коблов. Он все понимает. А ты тоже… Знал, что я приду, зачем зовешь всякую шваль?
Надежда. Да мы его не звали. Он сам пришел. С двумя гвоздичками.
Былкин. По пять рублей.
Немилов. Не по пять, а по тридцать пять.
Коблов. Он не с гвоздичками пришел, а с подлым намерением. Все, пока.
Володя. Будьте здоровы!
Коблов и Володя уходят. За окном вой сирены и свет мигалки.
Былкин (Немилову). Ну что, доволен? Молчишь. Пришел, нахамил гостю, а мне подложил свинью. Тебе-то ничего не будет. А вот мне он этого не простит. Он человек злопамятный.
Клава. Вадик все правильно сделал.
Надежда. Что правильно сделал? Разве можно уважаемому человеку говорить такие слова?
Клава. Можно и нужно. Если ты вор, так по крайней мере не ханжи, не лицемерь, не закатывай глазки, не выдавай свое воровство за форму патриотизма. Молодец, Вадик!
Немилов. Спасибо, Клава. Я знал, что ты меня поймешь. До свиданья.
Уходит.
Былкин (Клаве). А ты что, его поддерживаешь? Он обхамил Коблова, ты в восторге — а ты понимаешь, что на мне, на нашей семье это все отразится?
За окном непонятный шум.
Надежда. Интересно, что это там? Ой, батюшки, какие-то люди Вадика бьют. Степа, звони в полицию!
Былкин кидается к телефону, Клава — к дверям. За окном звук сирены и свет мигалки. Затемнение.
Картина третья
В комнате Былкиных наспех убрано, но еще видны следы вчерашней попойки. Былкин ходит по сцене, рассуждая сам с собой.