— Что такое, Грач? — спросил Власов.

— Не нравится мне этот козырек, если он рухнет, нас здесь всех, как катком, раскатает.

— С чего бы ему срываться? Наверное, тысячу лет висит, и ничего.

— Хрен его знает, с чего. Я бы предпочел, чтобы надо мной не висели глыбы в несколько тонн весом.

— Лучшей позиции нам не найти.

Грачев опустил голову, вздохнул:

— Вот и говорю, хреново. А еще хуже ждать.

Власов через прицел ночного видения посмотрел на обрывистые края большого каньона. Повел прицел влево, вправо.

— Интересно, откуда появятся духи?

— Понятно откуда, Хатим с запада от Кайбака, остальные с северо-востока. Насколько понимаю, трех приговоренных талибов повезут от Джелалабада?

— А черт его знает, но, наверное, от Джелалабада, потому как поблизости рядом с ущельем других крупных населенных пунктов нет, а через перевалы банда прыгать не станет. Или я не прав?

Власов повернулся к проводнику:

— Вы правы, Влас.

— Ну что ж, ждем!

Грачев проговорил:

— Седой с Хакером сейчас, наверное, кофе пьют.

— Ты хочешь кофе? — спросил Власов.

— Нет, я хочу, чтобы все быстрее началось и еще быстрее закончилось. И вообще, эта командировка — дерьмо. Вроде что-то делаем, а с другой стороны — делаем одно: прячемся. Причем везде и ото всех. Договорился бы уже Хатим с нашими чинами, и полетели бы мы домой.

— Слышал, ты намерен сватать Наиму?

Грачев повысил голос:

— А вот это, Влас, тебя совершенно не касается.

Проводник сделал им замечание:

— Тише, господа товарищи офицеры, сейчас здесь далеко слышно.

Власов и Грачев замолчали. Потянулись нудные, бесконечно длинные минуты ожидания.

Оживление на плато началось в 0.10 воскресенья 22-го числа. На станции Власова раздался сигнал вызова.

— Да, — ответил капитан.

— Седой! Хаим с помощником и водителем едут к вам. Минут через двадцать встречайте.

— Уточнения. Мирза идет по той же дороге, по которой прибыли и мы?

— Практически да. От Кайбака.

— Принял.

Власов перевел спутниковую станцию в режим ожидания, кивнул Грачеву и Шахри:

— Мирза, Шади и водитель на подходе к нам. Приготовились.

«Тойота» Хатима подъехала к площадке южной стороны каньона раньше ожидаемого срока, в 0.25. Водитель остался на месте, Мирза с помощником вышли из внедорожника. Одновременно капитан Грачев с высоты включил дистанционное прослушивающее устройство.

Хатим потянулся:

— Хорошо сейчас. Прохладно, воздух чистый.

Он находился в хорошем настроении.

— Только темно, — проговорил Шади.

— Так ночь, Анвар, да и не так темно, как осенью, вот в октябре здесь действительно хоть глаз выколи. Запросто можно свалиться в каньон. А сейчас на небе звезды.

— Что-то Абдалла молчит.

— Еще не время! Ты вот что, Анвар, возьми ночной бинокль и осмотри местность вокруг каньона!

— Хоп! Но кроме шакалов здесь и сейчас я вряд ли кого-то замечу. Да и те скорей всего охотятся в ущелье.

— Ты меньше разговаривай, Анвар.

Помощник Хатима вернулся к машине, достал из футляра бинокль. Перевел планку в положение «Ночь», дождался, пока перестанет мигать красная лампочка, стал осматривать местность. На высоте он задержался, оглядывая ее от подножия до вершины. Опустил бинокль.

— Ну что? — спросил Хатим.

— Чисто! Никого.

— Высоту хорошо осмотрел?

— Да.

— Это единственное место, откуда можно фиксировать все, что будет происходить здесь.

Шади уверенно заявил:

— На высоте никого нет!

— Мне бы твою уверенность, впрочем, там и не может никого быть.

Пропищал сигнал вызова на портативной радиостанции Хатима.

— Слушаю!

— Абдалла. Мы в двух километрах от каньона.

— А я уже здесь. Хазари, Насир и Тамид ничего не подозревают?

— Нет!

— Хоп. Жду.

Отключив радиостанцию, Хатим повернулся к помощнику:

— Шади, подготовь видеокамеру. Будешь снимать все, потом мы смонтируем то, что нужно.

— Я понял.

Хатим махнул рукой водителю. Тот выпрыгнул из машины и быстро подошел к хозяину:

— Слушаю, саиб!

— Отойдем, Тимур.

Взяв под руку начальника своей охраны, Хатим отвел его в сторону и проинструктировал. Говорил он почти шепотом, и Грачев, даже выведя на полную мощность прослушку, уловил лишь отдельные слова — «быстро», «на колени», «по сигналу», «бью я».