В 3.0 °Cедов зашел в отсек к Лерою:

— Влас выходил на связь?

— Нет, командир.

— Почему?

— Странный вопрос.

— У каньона все должно было уже закончиться.

— Может, гости Хатима запоздали? Или старый Абдурахман попутал.

— А ну-ка сам вызови Власова.

— Рискованно, если «Вега» не переведена в режим вибровызова, то звуковой сигнал могут услышать боевики.

— Дай один короткий сигнал вызова. Влас поймет и выйдет на связь.

— Есть.

Лерой нажал клавишу на пульте аппаратуры и тут же отпустил ее.

— Молчание, командир.

— Станция должна быть рядом с Власом или Грачем, сигнал вызова не мог быть не услышан.

— Они молчат. Повторить?

— Повторяй!

Лерой повторил вызов, результат тот же.

— Что произошло? — посмотрел Седов на Лероя.

— Не знаю. Попробую просканировать станцию через спутник, может быть, она вышла из строя?

— С чего бы ей выходить из строя?

— Люди умирают, а тут техника.

— Сканируй.

Лерой минут двадцать колдовал над своей аппаратурой. После чего поднял на Седова глаза, в которых читалось недоумение:

— Ничего не понимаю. Спутник не видит станцию Власа.

— Как это — не видит?

— Не видит, и все, а значит, связаться с Власом мы не можем.

— Что же там произошло? Неужели духи вычислили разведгруппу?

Лерой вздохнул:

— Духи могли вычислить Власа, Грача, Шахри, могли завалить их, но станция бы не пропала из зоны видимости спутника. Даже если ее сбросили бы в каньон.

— Тоже верно. Можешь осмотреть участок каньона?

— Уже пытаюсь. Есть картинка. Так, что мы имеем? На дне три трупа. О, два живых человека, один за валуном, другой в углублении, за ближним к ним холмом — внедорожник.

— А наших-то видишь?

— Нет! Наших не вижу. Возможно, из-за того, что они продолжают находиться… хотя… секунду… большая часть навеса над террасой разрушена.

— Значит, по высоте ударили из гранатомета?

— Да. И били под плиту, вызывая обрушение.

— Черт. Неужели Власа, Грача и Шахри придавило этой плитой?

— По крайней мере это объясняет, почему спутник не видит станции.

Седов схватил Лероя за плечо:

— Ты мне это брось, слышишь? Брось паниковать.

— Да я не паникую, но вы сами видите… духи есть, машина есть, а наших нет нигде. И нет станции.

— Господи. Опять как в Норвегии?

Валерий присел на стул, достал пачку сигарет:

— Но этого не может быть. Ладно Шахри, даже Влас, но Грач? Он-то не из таких ситуаций выбирался.

Лерой тихо проговорил:

— Я, конечно, извиняюсь, возможно, не следует этого говорить, но ведь и в Норвегии погибли ребята, которые до этого, казалось, прошли все: и огни, и воду.

— Помолчи. И смотри в монитор. Не могли парни погибнуть, понял? Не могли.

А спутник не увидел живых и здоровых, только на время лишенных возможности перемещаться капитанов Власова и Грачева, а также проводника Бакира Шахри, потому что они находились под оставшейся после выстрела частью навеса.

До 8 утра воскресенья капитан Лерой не отрывался от монитора. От него не отходил и подполковник Седов. И надежды уже не было, но офицеры продолжали ждать. Валерий выкурил всю пачку. И когда открыл вторую, Лерой воскликнул:

— Духи уходят от каньона.

Седов отложил пачку, присел на стул рядом с компьютером:

— И что? Они-то уходят, а вот…

— Духи сели в машину, — продолжал доклад Лерой, — поехали, а на высоте… есть, командир, — закричал французский капитан так, что разбудил Аппеля в соседней комнате. — Есть!

— Что есть? — нагнулся к монитору Седов.

— Смотрите, вот они!

На экране появились три фигуры, начавшие отход от высоты. Лерой приблизил картинку:

— Ну вот они, Влас, Грач, Шахри. Я понял, они находились под уцелевшей частью навеса, поэтому спутник не видел их. Однако спутник до сих пор не видит станцию. Может, она попала под обвал. Но парни живы.

— А я чего тебе говорил? Живы они.

В отсек заглянул старший лейтенант Аппель:

— Что произошло? В Кабуле военный переворот? Или американцы прекратили эвакуацию?