Основные сюжетные линии связаны с четырьмя героями, в чьих судьбах отразились величие и трагедия эпохи. Несомненно, время их жизни – одно из самых тяжелых в истории Европы и России, но также героическое и очень яркое.

Два упомянутых выше произведения я считаю эталоном (разумеется, не единственным) для современной романистики в ее наиболее крупной форме. Вы можете сказать, что так сейчас не пишут: диалогов и авторских рассуждений должно быть поменьше, динамики – побольше, и нынешнему автору отнюдь не возбраняется пощекотать нервы читателю эротической сценой или расчлененкой. На это я отвечу, что в наши дни пишут по-всякому, и если вы хотите познакомиться с современным романом во всем разнообразии тематики, прочитайте вот что: Джон Фаулз «Волхв», Патрик Зюскинд «Парфюмер», Робер Мерль «Остров», Милан Кундера «Невыносимая легкость бытия», Марио Варгас Льоса «Похвальное слово мачехе», Василий Гроссман «За правое дело», «Жизнь и судьба».

Я бы не советовал начинающему автору использовать такую сложную композицию, как многолинейная структура. Для этого необходимы опыт и четкое осознание того, что задуманный сюжет нельзя реализовать в иной, более простой форме.

В случае остросюжетных произведений почти всегда будет предпочтительной однолинейная схема, позволяющая читателю/читательнице отождествить себя с главным героем/героиней, легко вжиться в его/ее образ и отдать ему/ей свои симпатии.

Такой вариант композиции предполагает, что основная сюжетная линия одна, и рядом с главным героем/героиней не должны появляться конкурирующие персонажи. Как я уже говорил, однолинейную схему ни в коем случае нельзя считать примитивной; в ее рамках созданы блестящие произведения, ее возможности широки и весьма разнообразны. Давайте снова обратимся к ней.

Эта схема допускает любопытные вариации, и мы их сейчас рассмотрим.

1. Сдвиг во времени. Повествование о герое ведется в нескольких планах: первый план – основное течение событий; второй план – возврат в прошлое и воспоминания героя о предшествующих событиях, связанных или не связанных с основными; третий план – мечты героя, его раздумья, видения и сны. На сны советую обратить особое внимание: они могут представлять в завуалированном виде квинтэссенцию событий, нести некую подсказку, еще неясную герою.

Еще один вариант, связанный со сдвигом во времени – скачкообразное действие: в первых главах романа события даются в хронологической последовательности, затем следует скачок вперед – на часы, дни, месяцы или годы, – и предшествующие события излагаются как воспоминания героя; их доводят до текущего момента и продолжают снова описывать последовательно, пока не появится необходимость в новом скачке. Разумеется, такие скачки можно делать как в будущее, так и в прошлое; в этом случае сюжетная линия героя уже не едина, а распадается на три плана.

2. Двойная реакция. Суть данного приема в том, что герой на все события и обращенные к нему слова реагирует двояко: первое – реальным действием и словом; второе – внутренним монологом. Этот монолог и характеризует его истинное отношение к ситуации. Такой прием часто использует Рекс Стаут. Его герой Арчи Гудвин по роду своих занятий встречается с многими людьми, мужчинами и женщинами разного возраста и обличья, разного положения, темперамента, привычек и так далее. Будучи джентльменом, Арчи ведет себя с отменной вежливостью, говорит дамам комплименты, мужчинам предлагает выпить, рассаживает клиентов в уютные кресла в кабинете Вульфа и, если шеф отсутствует, начинает с ними задушевный разговор. Одновременно с этим включается внутренний монолог, и в нем дана реальная оценка визитеру и описаны мысли и чувства Гудвина.

3. Передача действия. Можно разнообразить однолинейную схему, включив в нее небольшие эпизоды, в которых действует не главный герой, а другой персонаж – например, возлюбленная героя или строящий козни недоброжелатель. Можно пойти еще дальше и отнести эти эпизоды к разным персонажам – так, что в одних действует возлюбленная, в других – недоброжелатель, в третьих – соратник героя или еще один его тайный враг. Возникает резонный вопрос: не станет ли тогда наша композиция двухлинейной или даже многолинейной? Полагаю, нет, ибо более сложные схемы требуют равноправия персонажей, подробного описания их действий, намерений, характеров, то есть крупных объемов текста. Мы же в данном случае передаем им действие в рамках небольших эпизодов, что изображено графически на рис. 4: основное содержание каждой главы относится к главному герою, но в конце есть эпизод на страницу с другим персонажем. Это означает, что мы ввели элемент двух– или многолинейной схемы – например, с целью прокомментировать ситуацию с другой точки зрения или кратко рассказать о событиях, неизвестных герою. Эти эпизоды также могут содержать авторское обращение к читателю.

Рис. 4. Передача действия в конце глав

4. Внешняя среда. В данном случае имеется в виду описание событий в мире героя, как мелких, так и глобальных, имеющих к герою прямое или косвенное отношение. Это тоже небольшие фрагменты во всех или в некоторых главах, так что в графическом виде структура отвечает рис. 4. Но в данном случае эти дополнительные эпизоды обезличены, они не относятся к другим персонажам, а содержат именно то, что указано выше.

Отличным способом описания внешних событий являются фрагменты, стилизованные под газетные статьи, радио– и телепередачи, материалы Интернета, тайные досье и тому подобные документы.

В них может сообщаться о природных и техногенных катастрофах, о решениях политиков и экономической ситуации, о каких-то разумных или нелепых действиях местных властей, о скандалах в мире шоу-бизнеса и, в сущности, о чем угодно – скажем, о том, что из зоопарка сбежал страус. Какое отношение все это имеет к нашему герою? На первый взгляд как будто никакого, но это не так: мы описываем мир, где он обитает, и делаем это отдельно от основных сюжетных линий, на уровне фона. Но в нашей власти (вспомните, каждый из нас – демиург!) соединить эти эпизоды с главным потоком повествования: наш герой выходит ранним утром из дома и натыкается на страуса – того самого, что сбежал из зоопарка. Или по приказу местных властей убран киоск с пивом и сигаретами, о чем герой горько сожалеет. Пиво и сигареты ему не нужны, но продавщицей в киоске была приятная девушка, и он мечтал с нею познакомиться. Или там трудился наблюдательный старичок, который мог поведать об одном странном происшествии… Но киоск исчез, и надо искать старичка – или, возможно, девушку.