— По какому вопросу?

— Проект у него здесь. Просится к шефу. Срочно надо, говорит. Я ему: выходной, мол…

— Пропусти. На этаже пусть позвонит и назовет фамилию. Как его?..

— Тебя как? — Видимо, охранник спросил посетителя. — Викулов он.

Отец учил: день, ночь, а дело на первом месте, непредвиденные обстоятельства, о которых ты поленился узнать, могут впоследствии раздавить тебя. Когда вновь раздался звонок и Герман услышал фамилию, он нажал на клавишу, дверь на лестничной клетке автоматически открылась. Минуту спустя в дверном проеме кабинета показался темноволосый, с открытым и в то же время хитроватым взглядом серых глаз мужичок лет сорока, эдакий крепыш.

— Можно?

— Прошу вас, — пригласил Герман. — Садитесь.

— Простите, мне нужен шеф, Феликс Георгиевич…

— Он погиб. Я его сын, Герман Феликсович, теперь и являюсь шефом.

— Извините, я не знал, — растерялся и очень расстроился Викулов. — Примите мои искренние соболезнования… Надо же, так неожиданно… Значит, вы вместо отца? Что ж, может, с вами обсудим некоторые детали? Я специально приехал.

— Попробуем. — Герман предполагал, что Викулов начнет клянчить деньги.

— Я по поводу бутылочного завода, к строительству которого должны приступить через полгода. А я думаю, уже можно начать подготовительные работы, свозить материалы, делать замеры…

— Погодите. На меня сейчас навалилось слишком много всего, я принимаю дела и не совсем в курсе, о чем идет речь. Подробнее расскажите.

— Суть вот в чем. Год назад я обратился к вашему отцу с предложением построить бутылочный завод, который будет перерабатывать всю стеклотару без исключения. Проблема в том, что в ходу «чебурашки» и бутылки из-под водки, но и те далеко не все. Не везде берут в пунктах приема стеклотары бутылки из-под шампанского, вовсе не принимают импортные бутылки, битое стекло… долго перечислять. Мы предлагаем построить завод, который переработает все стекло, включая битое. Стекло должно приниматься на вес, а не поштучно…

Какие-то бутылки, битое стекло… Отец заинтересовался этой ерундой?

— Документы у вас с собой? — спросил Герман.

— Конечно, вот. — Викулов раскрыл кейс, подал бумаги. — Это сам проект, его стоимость. Вот авторы дают раскладку. Это обязательства западных инвесторов…

— Инвесторы дали согласие? — осторожно спросил Герман. Инвестиции означали, что проектом заинтересовались, заинтересовать западников можно только одним — прибылью. — А где расчеты прибыли?

— Пожалуйста.

Викулов положил перед Германом листы, при виде которых у того непроизвольно округлились глаза. От паршивого заводика прибыль офигенная, в это трудно поверить. Впрочем, бумага все стерпит, что на ней ни нарисуй. А Викулов продолжил:

— Мы подсчитали прибыль за каждый год с учетом максимальной инфляции, хотя в нашей стране предугадать размер инфляции невозможно, однако не каждый год и рубль обваливается. Смотрите, завод окупается за год, в дальнейшем приносит доход…

— А что за продукцию должен выпускать завод?

— Ходовые бутылки, банки… наименований много, они перечислены в самом начале проекта. Ваш отец ухватился за проект, пробил инвестиции, вложил деньги, арендовал участок под строительство. Понимаете, у нас же дуболомы сидят в кабинетах, им пока разъяснишь выгоды… Обратите внимание, это проба почвы, в смысле — анализ, геодезические работы сделаны. А визы главного архитектора нет. Без его визы завода не будет. Почему-то здесь возник тормоз. Ну и самое главное — до сих пор не открыт счет. Инвесторы посмотрят на нашу нерасторопность и пошлют нас подальше. Не слать же им деньги на деревню дедушке? Мы не в курсе, что с акциями. Скажу честно, мне показалось, что в акциях и есть проблема. Кто-то недоволен дележом. Как же быть? Дело стоящее. Я звоню-звоню Петру Ильичу…

— Как? Кому вы звонили? — насторожился Герман.

— Петру Ильичу. Ему поручил заниматься документацией Феликс Георгиевич. А его нет. Вот я и приехал, благо — недалеко.

— Давайте так: я отксерю документы, копии оставлю себе. Они есть в бумагах отца, но сейчас искать в неразберихе сложно. С понедельника я лично займусь этим вопросом, созвонюсь с Петром Ильичом и позвоню вам. Оставьте свои координаты.

Когда Викулов ушел, Герман, перелистывая копии, произнес:

— Так вот ты какой, дядя Петя!

Из Ларнаки в Лимасол добирались автобусом, неприглядный каменистый вид скрашивало море, резавшее глаза. Ах, море… Оно встретило Свету музыкой лучей в лазури, которая проникала внутрь, прогоняя меланхолию. Гид в микрофон на ломаном русском повествовала о Кипре, его истории, достопримечательностях:

— Обратите внимание на три скалы, выступающие из моря. По преданиям, около среднего камня родилась из морской пены Афродита Киприда…

Пассажиры вскакивали с мест, вытягивали шеи, чтобы своими очами увидеть место рождения богини любви. Въехали в Лимасол, где пышная растительность, роскошные отели, парки поражали ухоженностью и чистотой. Остановились в пятизвездочном отеле, получили пластиковые карточки, в лифте с прозрачными стенами медленно поднимались вверх. Гигантская конусообразная люстра нависла над фойе, лифт проплывал мимо нее, Марат не сдержал восторга: