Шурджомукхи здесь нет. Она горда и редко посещает такие собрания. Ее присутствие лишило бы многих возможности получить полное удовлетворение. Ее боятся, при ней не все можно говорить. Зато Кундонондини посещает их; она и сейчас здесь — учит какого-то мальчишку алфавиту по просьбе его матери. Кундо объясняет, а ее ученик, разинув рот, смотрит, как сидящий рядом мальчишка уплетает шондеш [16] , и от этого овладение наукой идет особенно успешно.

— Слава Радхе [17] ! — приветствовала всех вошедшая вишнуитка.

В молельне при доме Ногендро постоянно толкались гости, кроме того, по воскресным дням там раздавали рис. Если бы не это, ни одна странствующая вишнуитка не могла бы войти в онтохпур.

Одна из женщин откликнулась на приветствие:

— Кто ты, о женщина? Ступай в молельню... — Но, прежде чем она успела договорить фразу, взгляд ее упал на лицо вошедшей и слова замерли на устах. Спохватившись, она изменила тон: — О, смотрите! Какая красивая вишнуитка!

Все с удивлением отметили, что пришелица, молодая вишнуитка, обладала очень привлекательной наружностью. Пожалуй, ни у кого из присутствующих, кроме Кундонондини, не было такого приятного лица, как у нее. Полные яркие губы, прямой нос, глаза, точно распустившиеся лотосы, ровная линия бровей, гладкий лоб, изящная форма рук, нежная, как у цветка чампака, кожа. Однако любитель красоты сразу отметил бы в фигуре монахини недостаток женственности. В ее манере держаться проскальзывало что-то мужское. На носу у нее имелся знак вишнуитов, волосы расчесаны на пробор. На ней было дхоти с темной каймой, руки украшали браслеты: один простой, латунный, а поверх него — изогнутый в форме змеи; в руках она держала тамбурин.

— Скажи, кто ты? — спросила ее одна из женщин постарше.

— Меня зовут Хоридаши, — отвечала та. — Не хотят ли госпожи послушать песни?

— Хотим, хотим! — закричали все.

Вишнуитка с тамбурином подошла ближе и села рядом с Кундонондини, занимавшейся с мальчиком. Кундо любила песни. Когда она услышала, что сейчас будут петь, она сама придвинулась к вишнуитке. А ее ученик, улучив момент, вырвал шондеш из рук сидевшего рядом мальчишки и сунул себе в рот.

— Что спеть? — спросила вишнуитка.

Со всех сторон посыпались предложения: одна настаивала на «Гобиндо Одхикари», другая хотела «Гопале Уре» (это та, которая увлекалась чтением Дашротхи Рая). Две старушки просили что-нибудь о Кришне. Они начали объяснять, что именно, но разошлись во мнениях. Одна предлагала «Песнь пастушек», другая «Разлуку». Кто-то хотел «Песнь о пастбище», а какая-то потерявшая стыд девица заявила:

— Если уж петь, то спой «Куплеты Нидхура», не то я и слушать не буду...

— «Не опускай, не опускай своих ресниц...» — начала одна из девушек, еще совсем юная, почти девочка, пытаясь увлечь вишнуитку собственным примером.

Вишнуитка молча выслушала все предложения, а затем, бросив быстрый взгляд в сторону Кундо, спросила:

— А ты что прикажешь?

Кундо застенчиво улыбнулась и ничего не ответила.

Но в этот момент одна из ее сверстниц, наклонившись, прошептала ей на ухо:

— Скажи, чтобы спела «Киртон» [18] , — и, не дождавшись ответа, заявила: — Кундо хочет, чтобы ты спела «Киртон».

Вишнуитка запела, и Кундо почувствовала себя неловко оттого, что она предпочла якобы ее желание всем остальным.

Сначала Хоридаши несколько раз мягко тронула нежными пальцами тамбурин. Потом зазвенел ее голос, тихо и тонко, как пение пчел по весне, как первое любовное признание смущенной невесте. Вдруг из маленького сердца тамбурина под умелыми пальцами вишнуитки вырвались громоподобные звуки, и души слушательниц пронзил высокий и чистый, как у небесных дев, голос. Пораженным и очарованным женщинам казалось, что изумительный голос вишнуитки наполнил собой все вокруг и рвался куда-то ввысь... Могли ли понять неискушенные деревенские жительницы, в чем сила этого пения? Будь они более образованными, они бы знали, что сила классического пения не в голосе. Каждая вишнуитка проходит хорошую школу вокального искусства и поет с ранних лет.

Как только красавица умолкла, женщины стали просить ее спеть еще. Хоридаши испытующе и задумчиво посмотрела в лицо Кундонондини и запела:

Окончив пение, вишнуитка обернулась к Кундонондини.

— Принеси мне воды, — попросила она. — У меня во рту пересохло от пения.

Кундо принесла кувшин с водой.

— Я не могу прикасаться к твоему кувшину, я не настоящая вишнуитка, налей мне в руку.

Кундо поняла, что прежде Хоридаши не принадлежала к благородному роду и только теперь стала вишнуиткой. Кундо встала так, чтобы было удобнее поливать на руки, и Хоридаши едва слышно спросила ее:

— Тебя зовут Кундо?

— Откуда ты знаешь? — удивилась девушка.