— Черт! — выпрямившись в полный рост на неуверенных ногах, я пошла по направлению к лифту так быстро, как только могла на своих шпильках. Кроме меня, к счастью, в здании никого не было видно, и я беспрепятственно покинула здание.

На улице в мое лицо тут же пахнул промозглый осенний ветер, заставивший меня шумно втянуть дыхание, потому что холодный воздух пробирался сквозь крупную вязку платья к моей разгоряченной коже. Обхватив себя руками и пригнув голову, я шла почти на ощупь к машине Джеймса, как вдруг на кого-то налетела.

Проглотив вскрик, я дернула голову вверх и увидела нависшего надо мной Джеймса. Он схватил мою руку выше локтя, глядя на меня с крайним раздражением.

— Где ты была? — потребовал он. Застигнутая врасплох его агрессивностью, я не сразу нашлась, что ответить.

— Мне стало холодно, — наконец, выдохнула я. — Ты долго не возвращался, и я зашла в офис. Сначала воспользовалась дамской комнатой, а потом решила найти тебя. — Мой голос звучал зло и отрывисто, и это несмотря на то, что я лгала. Кем он себя возомнил, чтобы отчитывать меня, как непослушного подростка? — Я не знала, что обязательно должна была ждать тебя в ледяной машине. — Мой сарказм был настолько очевиден, что Джеймс тут же отступил.

— Извини, Кэтлин, — вздохнул он в гораздо более приемлемом тоне. — Я волновался, когда, вернувшись к машине, не обнаружил там тебя. — Это немного погасило мое раздражение, хотя я все еще испытывала крайнюю настороженность, потому что Джеймс, похоже, был подвержен значительным колебаниям настроения.

— Ладно… — вздохнула я. — Со мной все хорошо, просто немного замерзла.

— Конечно, — кивнул он поспешно. — Пойдем в машину, я отвезу тебя домой.

Придерживая за талию, он провел меня к машине, и уже через минут десять мы подъехали к моему дому. Выйдя, Джеймс поспешно обошел машину и открыл мне дверь.

— Спасибо за приятный вечер, — поблагодарила его я, теряясь в догадках, ожидал ли он, чтобы я его пригласила. Мне этого совершенно не хотелось.

— Всегда, пожалуйста, — вежливо ответил он, вернувшись к своим обычным безупречным манерам. Когда мы подошли к моей квартире, я, достав ключи, отомкнула дверь, но входить в коридор не стала.

— Могу я пригласить тебя… снова? — осторожно спросил Джеймс, и его манера изъясняться не могла не вызвать у меня улыбку. Я не испытывала рядом с ним фейерверков, но опять-таки, фейерверки могли обжечь. Джеймс был обаятельным и, что самое главное, понятным. Я должна была стремиться к таким, как он, а не к сомнительным прожигателям жизни.

— С удовольствием, — кивнула я, и когда он склонился надо мной, я не стала противиться поцелую, хотя и не поощряла его тоже, потому что где-то в подсознании меня не отпускала мысль, что целовать двух мужчин за один день могли только девушки легкого поведения. Конечно, технически, я не целовала Блейна, но это, наверное, было несущественным оправданием… В любом случае, с Джеймсом я не испытывала ни искр, ни головокружения, как это было с Блейном. Поцелуй казался приятным… но не более того.

С вежливой улыбкой я попрощалась с ним и, зайдя в квартиру, наблюдала, как Джеймс спускался вниз по лестнице. Когда он скрылся из виду, я замкнулась и, прижавшись спиной к двери, выдохнула. Ладно… это было интересно. Джеймс производил впечатление положительного человека, и вопреки тому, что говорил Мистер Темный и Таинственный, я не могла представить, чтобы у него могли оказаться сколько-нибудь страшные тайны, которые он намеренно скрывал. Честно говоря, я думала, что самым большим секретом в жизни Джеймса могла оказаться потребность в рецепте на «Прозак».

Я уже была на полпути в спальню, чтобы переодеться в пижаму, когда заметила, что мой древний автоответчик сигнализировал о пропущенном сообщении. Нажав на кнопку, я подождала включения записи, но так ничего и не услышала. Возможно, из-за того, что звонили торговые представители, которые вешали трубку до того, как включалась запись. Настораживало только то, что автоответчик зафиксировал целых четыре молчаливых сообщения. Это показалось мне крайне жутким, и я содрогнулась от неприятного предчувствия. Игнорируя неприятные ощущения, я переоделась во фланелевую пижаму, видевшую значительно лучшие дни, и, умывшись, забралась под одеяло, чтобы почти мгновенно провалиться в сон.

Телефонный звонок, сотрясший тишину, заставил меня подорваться, и я, затуманенным взглядом посмотрев на часы, увидела, что спала не больше часа. Поднявшись с постели, я разыскала сотовый.

— Слушаю, — пробормотала я, все еще в полусонном состоянии. Секунд двадцать тянулось молчание, и я уже почти сбросила звонок, подумав, что кто-то ошибся, когда услышала нерешительный мужской голос:

— Кэтлин?

Я нахмурилась.

— Да? Кто это?

— Кэтлин, это Марк. — Услышав это имя, я сразу же проснулась.