Немного позже мне подобрали соответствующие туфли, элегантный клатч и красивую маску в лучших традициях «Марди Гра». Мое лицо было полностью закрыто, кроме губ и подбородка. Все это выглядело настолько красиво, что я невольно почувствовала приятное возбуждение по поводу предстоящего вечера.

Следующим пунктом нашей остановки стал салон красоты. Один из тех, где нам предложили что-нибудь выпить, пока мы ожидали своей очереди. Все это, мягко говоря, меня настораживало, и я, склонившись к Грейси, прошептала:

— Я не могу себе позволить такую роскошь, Грейси.

Но она только беззаботно улыбнулась, поведя плечами:

— Все в порядке. У Симоны здесь открыт счет, — произнесла она, пролистывая глянцевый журнал. — Мы все сюда ходим, не волнуйся по этому поводу.

Очень скоро назвали мое имя, и в ближайшие два часа надо мной колдовали, как никогда в жизни: питательные маски, восковая эпиляция, макияж… Со мной делали все, что хотели, не слишком спрашивая моего согласия. Но когда дело дошло до волос и мне предложили сделать стрижку, я наотрез отказалась, не желая ничего слышать. И нет, я сделала это не потому, что Блейн любил мои длинные волосы. По крайней мере, я так говорила сама себе.

— Без проблем, не волнуйтесь так… — успокоил меня стилист Джорж, в котором можно было распознать представителя нетрадиционной ориентации на расстоянии километра. — Мы уложим ваши волосы в красивые волны, и они будут каскадом струиться вдоль спины, ослепляя своим великолепием. Вот и все. — Он совершил какую-то абстрактную конфигурацию руками в воздухе, видимо, для того, чтобы наглядно показать мне, что он имел в виду, после чего что-то делал с моими волосами на протяжении тридцати минут. В конечном итоге, мои волнистые пряди оказались собранными назад двумя элегантными заколками и уложены тяжелой волной вдоль спины.

После того, как прическа была готова, мне сделали маникюр и педикюр, а потом принялись за макияж, который был выполнен в натуральном стиле и идеально подсвечивал голубой оттенок моих глаз, придавая им некоторую поволоку и даже загадочность.

— А кем будешь ты этим вечером? — спросила я, взглянув на Грейси с любопытством, когда мы уходили из салона.

— Тигрицей, — подмигнула мне Грейси, и я рассмеялась, потому что очень легко могла представить ее в этой ипостаси.

Чуть позже, когда она вышла из своей спальной одетая в золотое платье с разрезом до самого бедра, я удивленно открыла рот. Ее глянцевые черные волосы были идеально прямыми, и золотой цвет платья красиво контрастировал с шоколадным оттенком ее кожи. В какой-то момент я почти почувствовала себя неказистой на ее фоне, даже несмотря на свое роскошное голубое платье.

— Пойдем! — улыбнулась Грейси, и мы вышли на улицу, где нас уже ждал лимузин. — Скоро ты будешь представлена нашим гостям.

Я неуверенно улыбнулась ей в ответ, теряясь в догадках, как отреагирует Симона, когда поймет, что я не собиралась выполнять свою часть сделки.

Мы сели на кожаные сидения, и Грейси налила каждой из нас по рюмке янтарного спиртного.

— Для того чтобы успокоить нервы, — произнесла она, протянув мне рюмку. Скотч оказался хорошим, и я с благодарностью его проглотила, чувствуя, как в желудке нервозно запорхали бабочки.

Я начинала опасаться, что не сумею вычислить клиента Шейлы. Ее смерть своим холодным дыханием окрашивала мое настроение в депрессивные тона всякий раз, когда я начинала думать о том, что по сути никто не искал настоящего убийцу Шейлы и Марка. К тому же я совершенно не знала, насколько были во все это втянуты Блейн и фирма. Оставалось надеяться, что этим вечером я смогу найти хотя бы какие-то ответы.

— Как я узнаю, что это он? — спросила я у Грейси, стараясь скрыть нервозность. Она не стала уточнять, кого именно я имела в виду, потому что в этом не было необходимости.

— Я слышала, что в наших кругах его знают под именем Энигма. Я сама никогда с ним не встречалась, поэтому не имею ни малейшего представления, как он выглядит.

Энигма.

Ладно. По крайней мере, от этого имени по моему позвоночнику не пополз холодок ужаса.

— Это… кодовое имя? — уточнила я, вскинув бровь.

Грейси кивнула.

— Я говорила тебе, что здесь никто не называет своих настоящих имен.

Я сделала еще один основательный глоток «жидкой смелости» из своей рюмки, после чего у меня промелькнула мысль о том, что, возможно, Блейн оценил бы мою внешность сегодня вечером, если бы увидел… но я быстро заставила себя об этом забыть. Нельзя было позволять себе становиться эмоциональной и зависимой, даже несмотря на то, что мне так хотелось почувствовать его уверенную поддержку, вопреки тому, что он мне лгал.

— Мы уже приехали, — оповестила Грейси, когда лимузин остановился, и я быстро поспешила проглотить остатки своего скотча.

Дверь перед нами распахнулась, и когда мы вышли, то, что открылось перед моими глазами, заставило меня вздрогнуть от удивления. Я не знаю, что ожидала увидеть, но определенно не то, что видела. Мы стояли перед самым настоящим особняком в Викторианском стиле — по-другому этот дом просто нельзя было назвать. Мне показалось, что я попала в какой-то готический средневековый роман.