– Никто...

– Вот именно, - сказал я.

– Кто-то очень сильный. Маг?

– Даже представить себе не могу... Помнишь камни, стоящие у дома Азура?

– Да.

– Он мне рассказывал, что каменные фигуры были найдены на месте битвы Ордена с нежитью.

– Значит...

– Значит, - вздохнул я, - они победили, но упустили из виду самого сильного врага. Или часть врагов. Не добили. Потом эта нечисть вернулась и вот...

– Фьорд превратился в усыпальницу, - подвёл итог Сенчин.

– Не совсем, - поморщился я.
– Дело в том, что это не усыпальница. Это... Как бы тебе сказать... Это лобное место. Место казни. Мести. Тем, кто осмелился восстать против них.

– Почему?

– Потому что, - тяжело вздохнул я и покачал головой.
– души остались в этих камнях... Я чувствую.

– Людские души заперты в граните?

– Да, можно сказать и так.

– Это ужасная смерть.

– Хуже смерти. Это вечные страдания... Так сказал Азур, а ему такие вещи знать по долгу службы положено. Это ведь страшнее, чем похитить душу. Это заточение на века.

Несколько минут мы стояли и смотрели на эти безжизненные камни, внутри которых были заключены человеческие души. Души тех, кто первыми пришёл на эту землю, по зову чужих богов. Те, кто первыми встал лицом к лицу с нежитью...

Зачем?

Чтобы на земле воцарился мир и боги живущие на севере, - там где никогда не заходит солнце, - могли вновь взяться за руки. Чтобы этот мир жил. Чтобы рождались дети. Чтобы женщины не проливали слёз над могилами сыновей, мужей и отцов. Разве этого мало?

– Идём, - сказал я.
– Надо осмотреть здесь всё, перед тем как отправимся обратно.

Песок хрустел под нашими ногами и этот звук казался оглушительно громким. Здесь даже прибоя не было. Тихая и спокойная заводь. Здесь не услышишь птичьих криков. Даже ветра нет. Мёртвая земля. Только пожухлые пучки травы и жидкий кустарник, который цеплялся корнями за расщелины скал. Несколько кривых деревьев. Плющ, ползущий вверх, к солнцу. Как бы это странно не выглядело, но даже здесь, в этом мёртвом месте, можно было найти что-то живое.

– Их ровно двадцать, - Сенчин шёл рядом со мной и растерянно озирался.
– Легенда не соврала.

– Значит...
– запнулся я. Как-то всё в голове смешалось. Мысли, чувства и боль.
– Значит после первой, легендарной битвы, они вернулись сюда.

– Зачем?

– Может быть надеялись, что боги смилостивятся и отпустят их домой? В наш мир. К родным и близким.

– А вместо прощения, они нарвались на ещё одну схватку. Смотри!
– Олег остановился и схватил меня за рукав.

– Что?

– Вот... плита...

Увязая в песке, мы подошли к скале, которая возвышалась за кораблём. Нет, это не плита. Это кусок стены, чуть выше от земли, был грубо обтёсан и испещрен какими-то знаками...

– Что это?

– Даже если и послание потомкам, - покачал головой я, - то всё равно мы не сможем его прочесть. Сомневаюсь, что среди нас найдутся историки и знатоки старинных рун, которые принесены в этот мир из нашего.

– Всё равно их надо перерисовать, - твёрдо сказал Олег.

– Рисуй, - согласился я.
– Это у тебя хорошо получается.

Пока Сенчин, кусочком угля, перерисовывал на оборотной стороне карты это загадочные знаки, я осмотрелся вокруг. Нет, здесь больше ничего не найдём. Нет ни пещер с богатствами, ни древних свитков, ни волшебных вещей, которые должны были помочь нам в борьбе с нежитью. Ничего, кроме этой плиты с рунами.

– Что нам теперь делать?

– Разве у нас есть выбор?

– Нет.

– Значит остаётся одно - вернуться в Орден и жить дальше.

– Как?

– Как?
– грустно усмехнулся я.
– Счастливо! Будем делать то, что предначертано богами и посмотрим к чему всё это приведёт.

– А если вот к такому?
– Олег с растерянным видом посмотрел на меня и показал рукой на камни, окружившие драккар.

– Не думаю, что у нас есть выбор. Хотя... выбор есть всегда. Или драться, или сдаться. Ты какой предпочитаешь?

– Конечно, драться!

– Тогда и говорить не о чем, - я хлопнул Олега по плечу и подтолкнул вперёд.
– Пошли, рыцарь... У нас в этой жизни ещё очень много дел. Гораздо больше, чем времени. И пусть боги будут милостивы. И к нам, и к этим воинам, которые до сих пор, защищают свой последний рубеж.