— Ну, что тебе нужно?

— А что ты не отвечаешь?

— Я машиной управлял. Ты ведь не хочешь, чтобы я попал в аварию?

— Нет, не хочу Зато я хочу, чтобы ты все-таки перестал морщить жопу и согласился на турне. Еще раз пытаюсь довести до твоего сознания важную мысль. Такой шанс выпадает один раз в жизни. Во-первых — куча наличных денег, а во-вторых — полное и окончательное завоевание публики Твоей, именно твоей публики.

— А я тебе еще раз отвечаю — нет! Мне вовсе не хочется провести год за колючей проволокой. И хватит об этом.

— Но послушай…

Роман сжал зубы и прервал разговор.

Подумав, он выключил трубку совсем.

После ночной истории с ментами ему очень не хотелось, чтобы Шапиро продолжал надоедать ему с этим, хотя и выгодным, но уж очень безрадостным деловым предложением.

Войдя в прохладный подъезд и поднявшись по лестнице, Роман увидел, что в его дверь, а точнее — за ручку его двери засунута свернутая газета. Выдернув ее, Роман уже собрался было с матюгами бросить ее в пролет, как делал всегда, но его внимание привлекли два слова на свернутой странице — «воровской песни».

— Интересно, — сказал Роман и не стал выкидывать газету.

Войдя в квартиру, он бросил газету на диван, задал корма Шнырю, поставил чайник и, сев на диван рядом с развернувшейся газетой, прочитал заголовок.

В полном виде он выглядел так:

«От воровской песни до преступления — один шаг».

— Ни хрена себе! — воскликнул Роман и стал читать статью.

Неизвестный журналист под громким псевдонимом Громовержец писал о том, что из надежных источников ему стало известно, как популярный исполнитель блатного шансона Роман Меньшиков украл сам у себя компьютер с готовым альбомом и даже не погнушался при этом разбить голову охраннику, у которого дома семья и семеро по лавкам.

И сделал он это не иначе как для того, чтобы:

А. Поднять рейтинг.

Б. Через подставных вымогателей затребовать с самого себя, а главное — со спонсоров проекта кругленькую сумму, которую он, естественно, намеревался положить в собственный карман.

И только благодаря бдительности недремлющих сотрудников правоохранительных органов этот подлый план был сорван.

Ай-яй-яй!

Как не стыдно артисту!

И как таких земля носит?

А что скажут братки, которые до этого прискорбного события души не чаяли в исполнителе воровских песен Романе Меньшикове?

Этим риторическим вопросом статья заканчивалась.

Роман, не веря своим глазам, перевернул газету и прочитал ее название — «Независимый питерский обозреватель».

— Ну, падлы, — только и пришло ему в голову, — ну, паскуды!

Он швырнул газету на пол, и тут в прихожей раздался звонок.

Решив, что это Шапиро пришел продолжать свои надоедания, Роман выскочил в прихожую и распахнул дверь, уже открыв рот, чтобы высказать назойливому менеджеру все, что он думает…

И неожиданно получил сильный удар в лицо.

Отшатнувшись назад, он успел увидеть стоявшего в дверях Арбуза, за спиной которого маячили двое здоровых братков. Лицо Арбуза было искажено злобной гримасой, а в руке он держал такую же газету, как и та, что валялась на полу в гостиной.

Втолкнув Романа в глубину прихожей, Арбуз обернулся к браткам и сказал:

— Вы там погуляйте пока.

Потом он захлопнул дверь и спросил:

— Что же ты творишь, друг детства? Решил крысятничеством заняться?

— Ты что, Мишка? — воскликнул Роман, держась за ушибленную скулу. — Совсем спятил?

— Это ты, я вижу, голову потерял, — отрывисто бросил Арбуз и, затолкав Романа в гостиную, пихнул его на диван.

Роман уселся прямо на развалившегося Шныря, и тот с шипением бросился вон из гостиной. А Арбуз, поставив напротив Романа стул спинкой вперед, сел на него верхом и сказал:

— Ну давай, рассказывай.

— А что тебе рассказывать? — с вызовом ответил Роман. — Вламывается, бьет человека в табло, и еще рассказывай ему!

— А я могу и добавить, — пообещал Арбуз.

— А если обратно прилетит? — оскалился Роман. — Братки-то на лестнице остались, товарищ авторитет!

Арбуз посмотрел на валявшуюся посреди гостиной газету и, усмехнувшись, спросил:

— Ну что, читаешь о своих подвигах? Все ли так прошло, как надо?

— Да ты, видать, совсем ума лишился! — возопил Роман. — Ты что, веришь тому, что там написано? Ты что, меня не знаешь?

— Знаю, — ответил Арбуз, — но люди меняются. Откуда мне знать, может быть, ты превратился в стяжателя и решил, что все средства хороши?