Шрифт:
Дым впервые внимательно оглядел его с ног до головы. Тощий, весом килограмм в шестьдесят, рост метр семьдесят с небольшим, сразу видно что городской. Здесь в Зоне такие, если выживают, быстро набирают вес за счет изменяющегося метаболизма под действием аномальных излучений да и ростом обычно добавляются, как и было заложено изначально на генном уровне у лучших предков. Кожа светлая, не местная, у всех кто больше полугода в Зоне, несмотря на частое отсутствие солнца и нахождение большую часть времени под броней кожа смуглее и имеет свой характерный для Зоны оттенок, опять же из за пронизывающего все и вся волн аномального излучения, не считывающихся никакими сенсорами, кроме той части человеческого мозга, которая отвечает за несознательное. "Это хорошо, что светлая", - подумал Дым, - "чище будет игра, по-другому Ходока не проведешь". Ладони узковатые, к нагрузке непривычные, пальцы тонкие с нежной кожей. Глаза карие близко посаженные, умные, нос чуть большеватый, губы узкие, волосы чуть длиннее чем надо, ничем не примечательная личность.
– Ты чем раньше занимался, Турист?
– спросил Дым.
– Я и сейчас занимаюсь. Работаю в конструкторском отделе, черчу.
– Кульман, ватман, карандаш?
– Да нет, у нас сейчас все в программах, в компьютере, но ватманы тоже юзаем, - с готовностью ответил он.
– Понятно. Не пригодится. А теперь по заданию. Кратко, как есть. Здесь у нас сталкер объявился, для нас его имя Ходок, рвется к Исполнителю. Ты нам поможешь его остановить.
Парень удивленно поднял брови.
– Дело не сложное, - продолжил монолитовец.- Пройдешь за контрольную полосу, и походишь там пару часов, и так несколько раз, пока он тобой не заинтересуется.
– А сами почему не поймаете?
– без особого энтузиазма и как будто набычившись спросил Турист.
– Бегает быстро, и прячется хорошо. Надо чтобы сам на тебя вышел.
– ответил Дым.
– В тебя он стрелять не будет, если все правильно сделаешь.
– А чего вы его к Исполнителю не пускаете? Пусть идет. Если этот ваш Исполнитель такой важный, с него не убудет. А может и мне к Исполнителю пойти?
– оживился Турист, - он меня домой отправит, а?
– Про Исполнитель забудь. Тебе к нему не пройти. Там первую половину пути аномалии и радиация, без защиты придешь мертвым.
– Ну так вы дайте мне защиту, - легкомысленно сказал парень.
– Не положено, - отрезал монолитовец.
– А впрочем, - он на секунду сделал паузу, разглядывая Туриста, - поймаешь Ходока, все что его - твое. У него больше чем достаточно, я сам видел. Лады?
– предложил Дым, внимательно глядя на парня.
– Договорились, - радостно ответил Турист, - так то оно и побыстрее будет, чем через ваших Хозяев. А вторую половину пути, ну после аномалий и радиации что занимает?
– безмятежно спросил парень.
Дым замолчал, на мгновенье неуловимо меняясь в лице, словно из него вдруг выпили жизнь, оставив пустую оболочку восседать напротив собеседника. От этой разительной перемены парень растерялся, впервые видя нечто подобное в человеческой природе.
– А дальше... дальше. Самое страшное место, для тех кто хочет дойти, - тихо и медленно сказал Дым. Сказал так, что у Туриста похолодело в животе, а между лопаток словно положили кусок льда.
– А что там?
– так же тихо и впившись глазами в лицо монолитовцу, а руками сам того не замечая судорожно сжимая стол, спросил Турист.
– Там ты остаешься сам с собой. Там Монолит действует на тебя напрямую, там душа выворачивается наизнанку и просвечивается насквозь, и ты... и так не просто...
– Ты был там...
– зачаровано прошептал Турист, во все глаза глядя на монолитовца - ты был там Дым...
Дым едва заметно кивнул головой, сдерживая вдруг поднявшиеся чувства.
– И что, и что было дальше, Дым, расскажи.
Дым вздохнул, и поднял глаза, по особому глядя на паренька. В глазах, потухших в нежелательно сильных воспоминаниях возник особый свет, одухотворенности и переживания красоты того, что можно только почувствовать, но не подобрать слова.
– Мы никому это не говорим, но тебе наверное можно. Ты другой, не здешний. Я не смог дойти до Монолита, больше половины из нас так и не дошли, хотя мы свято верили что мир нам должен нечто, что мы должны получить, - он усмехнулся.
– Мне оказалось не с чем продолжать свой путь. Всю свою жизнь, я думал, что у меня есть мечта, но она оказалась такой мелкой и... нечестной, что я не смог. Я не смог. Я побоялся,- Дым, вздохнул, словно вспомнил что-то что не хотел вспоминать.
– Наверное это странно звучит, но я понял, что я ничего не сделал в этой жизни, хотя мог очень многое, и тогда бы я сам получил то что хотел без Монолита, но я был не готов. Я даже не предполагал что во мне столько силы, чтобы воплотить в жизнь, то что мне казалось можно сделать только при помощи Исполнителя. Знаешь, хоть Монолит и машина, но она вытаскивает из тебя то самое ценное, что у тебя есть, очищает его и показывает тебе же, и тогда ты видишь, кем ты сейчас стал, по сравнению с тем кем бы ты мог стать, если бы у тебя хватало смелости на это. Не хочу показаться бабой, но от этого так горько и так... легко, что ты наконец знаешь кто ты есть.
– Дым залпом выпил стакан воды.
Турист затаив дыхание следил за каждым его движением и только облизнул губы, моментально почувствовав жажду.
– Так вы все там были?
– ошарашено спросил он.
– Да. Все мы ходили к Монолиту. Но больше половины вернулись, когда оставались десятки метров до него, и больше не было препятствий. Те кто дошел, получили свое, но как тебе сказать... большинство из прошедших последнюю сотню метров прошли только потому, что они просили не для себя. Наверное я только недавно понял, какие это люди. Это редкие люди, они всю жизнь прожили так... как знаешь, у классика: "Я славно пожил!.. Я знаю счастье!.. Я храбро бился!.. Я видел небо..." ("Песня о соколе". М. Горький - прим. автора.). Лучше не скажешь, - Дым нахмурился и замолчал.