Разосланный по телеграфу в 10 ч 45 мин вечера 5 ноября приказ по 1-й армии на 6 ноября был следующего содержания:

«На правом берегу Вислы неприятель, по-видимому, не изменил группировки. Вчера вечером немцы заняли Плоцк. намеренно оставленный нами. На левом берегу Вислы неприятель атакует вторую армию на фронте Стрыков – Лодзь, а против нашей армии, в районе Собота – Белявы, ведет энергичное наступление на Лович и южнее.

Главнокомандующий приказал 6 ноября вверенной мне армии перейти в наступление на фронте Гостынин – Белявы.

Ближайшей целью действий ставлю разбить неприятеля, наступающего на Лович, для чего:

V Сибирскому корпусу, с приданной ему бригадой 4-й пехотной дивизии, выдвинуться на линию Вымысле – Любиков и наблюдать за полосой между рекой Вислой и Вымысле; линию Вымысле укрепить.

VI Сибирскому корпусу, выделив дивизию в армейский резерв, наступать на фронт Любиков – Злаков Боровы для удара совместно со II армейским корпусом во фланг неприятеля, наступающего на Лович. Дивизию, выделяемую в армейский резерв, немедленно направить в Вице (10 верст севернее Ловича). По прибытии дивизии в Вице начальнику этой дивизии войти в связь со штабом армии, пользуясь для сего связью II армейского корпуса.

II армейскому корпусу, усиленному бригадой 16-й пехотной дивизии, но без 43-й пехотной дивизии, атаковать неприятеля, наступающего на Лович, имея общее направление атаки на фронт Клетыльдов – Здуны.

Сводной казачьей дивизии перейти в район южнее Ловича; дивизии обеспечивать левый фланг армии, поддерживая связь с войсками, занимающими Скерневицы.

Ловичскому отряду атаковать наступающего на него неприятеля, имея необходимый резерв за своим левым флангом.

Частям I Туркестанского и VI армейского корпуса, остающимся на правом берегу Вислы, продолжать выполнения порученных им задач».

По получении этого приказа в штабе фронта он вызвал ряд вопросов и замечаний. Из последовавшего разговора генералов Орановского и Баиова, выясняется наличие ряда недоразумений в этом приказе. В штабе 1-й армии никаких почти сведений о группировке сил неприятеля не было. Помещенные в приказе сведения об «энергичном натиске неприятеля» на 1-ю армию 5 ноября совершенно не соответствовали действительности, ибо такого натиска вообще не было. Для Ловичского отряда, на долю которого выпадала главная роль, не было даже дано направления для наступления на 6 ноября. Время начала наступления указано не было.

В конце разговора генерал Орановский передал, между прочим, от имени ген. – ад. Рузского указание, что Ловичский отряд и II корпус должны 6 ноября достигнуть линию Кремпа – Белявы – Селичи-на-Бзуре.

Вышеприведенный приказ весьма характерен для управления 1-й армией, ибо он показывает, до какой степени безучастно относился командующий 1-й армией к плану операций своей армии, находя, очевидно, весьма удобным получать детальные указания штаба фронта, как бы снимавшие с него ответственность. Он совершенно мирился с тем, что в его штабе о неприятеле ничего не знали, ибо неприятельская конница завязала 1-й армии глаза. Между тем у ген. – ад. Ренненкампфа, с присоединением Кавказской кавалерийской дивизии ген.-м. Шарпантье, было в армии 4,5 дивизии армейской конницы, не считая дивизионной кавалерии. Из них 2,5 дивизии были оставлены на правом берегу Вислы. Дивизии же генералов Казнакова и Шарпантье на левом берегу Вислы не выходили за линию своей пехоты. Ген. – ад. Ренненкампф дает крайне отрицательную оценку способностей этих кавалерийских генералов. Не входя в разбор правильности такого мнения, необходимо, однако, констатировать, что остается неизвестным, были ли им даны определенные задачи для армейской разведки впереди фронта армии или нет. Во всяком случае, в результате работы армейской конницы мы не знали группировки сил неприятеля. А без знания этого не могло быть сознательно нацеленного маневра.

В 6 часов утра 6 ноября была получена в штабе армии телеграмма Главнокомандующего за № 6011, в которой значилось: «Требую самого энергичного наступления 1-й армии и Ловичского отряда. Ловичский отряд и II корпус должны не только наступать, но и сломить. Не могу себе представить, какие причины могли привести к замедлению наступления в столь важную минуту».

Эта телеграмма как бы спохватывается в сделанной ошибке, т. е. в ограничении наступления Ловичского отряда и 2-й армии корпуса на 6 ноября линией Кремпа – Беляны – Селичи-на-Бзуре.

Она выделяет II армейский корпус и Ловичский отряд в отдельную группу, на долю которой главным образом выпадала выручка 2-й армии. Она как бы хочет возвратить операцию к основной правильной идее исходного стратегического положения 5 ноября. Но она все же не решается ясно и определенно высказаться, как бы представляя опять способы исполнения командующему 1-й армией.

Однако командующий 1-й армией этой неясностью обеспокоен не был, а сам ограничился чисто канцелярским пересказом неясного подбадривания корпусным командирам в «крепких», по выражению генерал-адъютанта Ренненкампфа, телеграммах, не давая, однако, от себя корпусам ни определенных задач, ни новых направлений, ни часов выступления.

При таких условиях, конечно, никакой энергии в наступлении получиться не могло. Неприятель оказал сопротивление только одной 14-й Сибирской дивизии у с. Кернози. На всем остальном фронте части 1-й армии противника не встретили. Из-за задержки дивизии VI Сибирского корпуса остановился и V Сибирский корпус, а II армейский корпус боялся оторваться от VI Сибирского и послал ему на помощь одну бригаду, которая затем заночевала у д. Мастки, т. е. на линии старых ночлегов с 5-го на 6 ноября.

Узнав, что II армейский корпус даже через Слудву еще не весь переправился, Ловичский отряд также остановил свое наступление, тем более, что у него кроме совместного наступления со II армейским корпусом была еще другая более важная причина обождать – он не был еще весь сосредоточен. Отряду недоставало еще девяти батальонов Сибирских стрелков, 48 орудий Сибирской бригады, 10 сотен казаков и двух бронированных автомобилей. Это такая нехватка сил, которую игнорировать нельзя было. А основные силы этих частьей еще не прибыли по железной дороге.