Он помнил пару, с помощью которых можно было восстановить что-либо с помощью схожего материала и образов из памяти. Достаточно было включить свою память (ну или же очень-очень-очень хорошее воображение) и сложить у себя в голове (или начертить на полу, если у вас все же плохое воображение) руну нужного вам заклинания. И тогда все становилось так, как хочет заклинатель. Разумеется, если он умеет чертить руны, у него есть сила и он не переборщит с нею.

Магия, заклинания... Скука - вот единственная причина, по которой Стижиан стал изучать бытовые заклинания, и вспоминал он их с немыслимым трудом. Ему казалось, что тренироваться с Визы куда проще, чем заставить подняться в воздух ковер или блюдце. Заклинания, руны... Стижиан выучил всего-то сотню, а у него в голове они уже перемежались и перемешались друг с другом, сделав монаха неспособным вовремя вспомнить нужное:

– И как только Оранские маги запоминают все это?
– Минута тишины.
– И как мне все это восстановить?!

– Руками, Стижиан.

От неожиданности монах подскочил, а Визы лучезарно улыбнулась, так же мило, как Млинес, когда младшие послушники делали ошибки. Мастер подошла к ученику и, положив ему руки на плечи, закрыла глаза:

– Наслаждайся.

Её губы прошептали - [н"ахтэ], и комнату осветил невесть откуда взявшийся золотой свет, который в несколько волн пронесся по всему залу, поднимая с пола пыль, камень, осколки фигурок и разноцветные детали мозаик - словно бы время начали отматывать назад, и все детали вернулись на свои места, исчезли пыль и паутины трещин.

Стижиан не сдержал вздоха восхищения.

– Ну, - Визы похлопала его по плечу, - ладно... ужин я сама приготовлю. Через час жду тебя.

Монах отчужденно покачал головой и продолжил разглядывать прекрасные картины.

Незадолго до того, как Стижиану Ветру должен был стукнуть двадцать один год, Визы застукала его за самым неприличным занятием из всех, что она могла себе представить: монах вытащил из каких-то закромов, о которых не знала или не помнила даже его наставница, несколько десятков мягоньких упругих подушечек, выволок деревянный лист, на которые эти подушечки разложил, и целый день провалялся в гостиной у камина попивая приготовленную собственными руками медовуху. Она получилась не то чтобы очень вкусная, а очень даже наоборот, отдавала какой-то кислятиной и в тоже время пахла клубникой, почему - монах уж совсем не мог понять, но и этому, замученный за прошедшие три года, Стижиан был безумно рад.

Разлегшись здесь, он не подумал только об одном - что в двух комнатах отсюда должна находиться его мастер, которая уже минуту спустя влетела в гостиную, пнув удивленного монаха по ноге, и выкинула в пылающий в камине огонь какой-то сверток:

– Радуйся, о смертный, что я сегодня зла на другого мужчину!
– Рыкнула она, подошла к монаху и спихнула его ноги с подушек, сев на них.
– Это что? Там есть алкоголь? Отлично!
– Визы вырвала из рук Стижиана здоровую деревянную кружку грубой работы и сделала пару глотков.
– Неплохо, но в следующий раз не бери красную кастрюлю. Пару столетий назад я в ней варила клубничный компот с парой своих учеников, и с тех пор запах клубники остается на всем, что в ней варят. Кстати привет!

– И вам доброго дня, мастер. Что случилось? Какие-то проблемы?

– Да! Ты представляешь, он подарил мне риалроновое кольцо и предложил выйти за него замуж! Вот полоумный!

– Вы уже год пудрите ему моз... Дурманите его рассудок, так что я не удивлен.
– Стижиан попытался забрать свою кружку из рук Визы, но лишь получил по рукам.
– Вы красивая и молодая девушка. Не надо щурить глазки, он-то не знает, что вам уже за шестьсот. К тому же, это вы его кольцо выкинули в огонь?

– Да, потому что я ему говорила, что не собираюсь замуж! Я ему даже в любви ни разу не призналась, что за чушь!

– Чушь это то, что вы выкинули риалроновое кольцо... Вы хоть знаете насколько это редкий метал?

– Нет... Риалрон?
– Переспросила она громко, вдруг сообразив, что монах имел в виду.
– О Небо!
– Визы вскочила, опрокинув кружку с едва теплым содержимым на пол, и ринулась к камину.
– Проклятье! Я обожгусь если за ним полезу, а ведь так хочется убедиться, что это настоящий метал... Ведь риалрон очень, очень дорогое удовольствие!

Стижиан тихо цокнул языком и тоже поднялся с насиженного теплого места. Загипнотизировавшая кольцо, Визы с грустным лицом, которое делало её ещё моложе, сидела у огня:

– Женщины...
– Пробормотал монах, усаживаясь рядом, - у меня небогатый опыт общения с вами, но одно я знаю точно - вы безумно вспыльчивые. Чуть что - и давай направо и налево все крушить и разрушать, кольца выбрасывать в огонь, морозить все вокруг, стоит слово не так сказать...

– Ты был влюблен? По-настоящему? Хоть раз?

– Ну... Что есть настоящая любовь - вопрос крайне философский, а вот была ли у меня девушка - да была. Правда всего один вечер и я потом чуть не умер от потери крови и болевого шока, но да, все же девушка у меня была.

– Да, у вас в монастыре с этим строго. Магичка наверное?

– От вас ничего не скроешь!

Они вместе засмеялись, и оба продолжили смотреть на языки пламени, облизывающие дорогое обручальное кольцо.

– А вы были влюблены, мастер? По-настоящему. Так, что до сих пор вспоминаете о нем и...