– Ну уж нет, - проворчал он и тут же остановился, потому что его осенило. Он приземлился на пол (очень надеясь на то, что это не потолок), и мимо него пронеслись три сферы. Визы остановилась напротив него, вокруг нее витали четыре сферы, а она улыбалась.

– Все гораздо проще, чем ты думаешь.
– Сказала она, согнув левую руку в локте и держа её перед собой так, словно у неё в руках бокал вина. Что-то в её ладони блеснуло, и сфер снова стало семь.
– Ты думаешь - "как это она призвала три?!", я могу призвать все семь одновременно. Ну же!

"Семь? Все семь?! Разом?! Это невозможно!"

– Я могу, и ты сможешь!

– Ора и Млинес не смогли!
– Закричал Стижиан, снова ударившись в безумную пляску - сфер одна за другой разрушали старинные мраморные стены с той же легкостью, как ребенок ломает песочный домик.

– Ты - не они, пройди этот барьер!

"Барьер?!" - пронеслось у него в мыслях, но слишком поздно - от последней сферы, которую Визы метнула ни секунды не колеблясь, Стижиан увернуться не смог. Он даже не понял, что в него попали, отлетел к ближайшей (с его точки зрения) стене, то есть к потолку, и почувствовал, что изо рта потекла кровь. Но не от того, что сфера пробила его грудь - она не пробила, просто от удара о стену. Все же спина, пожалуй, его самое слабое и самое уязвимое место.

Сфера Визы растворилась среди его... Семи сфер? Только что их было пять!

Тихонько грохнувшись на пол, Стижиан снял с орбиты своей ауры сферы, как барышни снимают с их тонких шей ожерелья, и приподнял их над собой: их действительно стало семь, и сейчас монах был готов продать кому-нибудь душу, чтобы понять, почему у него это получилось. Контрактор оказался рядом:

– У твоего духа, которого ты несчадно называешь просто силой, тоже есть свои рефлексы. И поскольку дух, как и ты, хочет жить, то целый ряд вещей он делает за тебя. У тебя очень сильный дух, Стижиан. Именно он вытащил тебя когда-то из Склепа Трех Королей, ведь ты потерял сознание и мог погибнуть. Твой дух тогда применил неразработанную и до недавнего времени скрытую способность телепортации, а сейчас - установил барьер.

Визы погасила сферы, они словно растворились в воздухе, и снова разожгла руну.

– Твой дух почувствовал опасность и понял, что необходимо ставить барьер. Подобное лечится подобным - сферу такой силы, как моя, можешь поглотить лишь барьер такой силы, как твоя. А чтобы выстроить барьер нужно семь сфер, так что теперь, впредь, препятствий быть не должно. Не то опять придется этот зал рушить.
– Визы окинула взглядом осыпающиеся стены.

– Мастер...
– Проговорил Стижиан, растворяя свои семь сфер в своих ладонях.
– Я... не думал, что смогу сделать это ещё раз, но... Я до сих пор не имею представления о призыве сферы с точки зрения... банальной теории. Как?..

– А никак. Пытаться словами объяснить способы призвания шестой и седьмой сферы - это как на словах учить кого-то целоваться - глупо и смешно. Но у тебя будет много времени поразмыслить об этом, пока будешь наводить здесь порядок.

– Договорились, но ужин тогда готовьте себе сами.
– Стижиан встал на ноги и вытер рукавом рубашки кровь с губ, после чего призвал пять сфер и поднял их под потолок, оставив на максимально большом друг от друга расстоянии: в зале стало посветлее, и теперь монах увидел, что всюду в нем царствовала разруха...

Зал, судя по всему, действительно предназначался для приема гостей, очень важных гостей. Потрясающая мозаика на полу, резные картины, где не было ни королей, ни королев - где в основном были изображены монахи - стройные, мускулистые мужчины и женщины, столкнувшиеся в битве с, например, костяным драконом, или парой сотен восставших из могил скелетов. Все произведения искусства, вернее, почти все, восхваляли силу и мудрость монахов, носивших почти ту же форму, что и Стижиан, разница заключалась лишь в том, что на них не было эмблемы Храма Сияния, но белая полоса на уровне груди, там, где по идее должны вращаться сферы, оставалась на том же месте, что и на плащах учеников Монтеры. Прочие произведения искусства восхваляли в основном магов, но ту степь монах не знал совершенно, а потому ему и сравнивать было не с чем.

Сначала, Стижиан сосчитал от скольких сфер ему удалось увернуться - от тридцати семи, не больше, не меньше. Тихо присвистнув, он скорчил моську, вспомнив это более чем неприятное ощущение, когда в тебя попадает заряд чистого сияния, и попытался придумать что... точнее как ему здесь прибраться.

Беспощадная Визы разнесла в пыль и прах три колонны, которые монах сразу и не заметил, разрушила четыре мозаики на стенах, уничтожила несколько скульптур и сильно помяла пол, в результате чего рисунок на нем тоже искривился. И как тут изволите прибираться? Глядя на куски мозаики, оторванные каменные части тела или их разбитые фрагменты, изуродованные картины - Стижиану хотелось плакать. Он вспоминал свой родной монастырь, лишенный каких-либо произведений искусства, вспоминал, с каким восхищением рассматривал изделия и картины в богатых и знатных домах, где ему не раз приходилось побывать в связи с выполнением заданий, а здесь... Столь великие шедевры не без его помощи были уничтожены за считанные минуты. Вот он - грех в чистом виде!

Классический способ "наведения порядка" - это взять в руки лопату, валявшуюся где-то на кухне, и начать разгребать завал, потом - взять веник и подмести, а затем использовать примитивное заклинание перемещения, чтобы весь собранный мусор скинуть в ближайшую бездонную яму, начинавшуюся на глубине в пару-тройку километров под храмом. Но это классический способ, а здесь не просто пыль и грязь, а все же фрагменты великих, старинных произведений искусства.

Стижиан, сам покрытый пылью и оттого похожий на статую, стоял в позе злобной домохозяйки (уперев руки в бока) и напряженно пытался вспомнить какое-нибудь заклинание (из пары сотен которые он уже выучил от скуки), чтобы восстановить порядок в этой комнате, не лишив будущие поколения возможности любоваться картинами. Какое-нибудь заклинание восстановления, возврата...