–  Мтичка!

–  Да, мтичка, - Артур снова на секунду задумался, - а откуда у вас этот медальон?

–  По-моему, бабушка купила после войны в антикварной лавке.

–  В антикварной лавке… Интересно…

Я внимательно посмотрела на Артура и спросила:

–  А почему этот медальон так вас заинтересовал?

–  Ну, он меня заинтересовал не более чем украденная вещь, - Артур пожал плечами, - просто если злодеев поймают, и этот медальон будет у них - вот вам лишнее доказательство их вины. Значит - внутри какая-то схема, а в надписи по кругу - перевернутое "S".Так?

–  Да. А откуда вы знаете про надпись по кругу?

–  Об этом нетрудно догадаться, - улыбнулся Артур и посмотрел вдаль, - надписи на медальонах так обычно и располагаются. Какое там слово - "LUPUS"?Волк, значит… А всю надпись не помните?

–  Нет, не помню. Раньше помнила, а теперь забыла.

–  Вот она - короткая женская память.

–  Но-но!
– я грозно посмотрела на Артура. В этот момент в кармане Артура запиликал телефон.

–  Простите, - сказал Артур и вытащил трубку, - да, я слушаю.

Я тактично отвернулась и стала рассматривать Петропавловку.

На фоне потемневшего синего неба освещенный прожекторами шпиль действительно выглядел как золотая игла. Ангел на верхушке указывал на юго-восток, и над ним светилась яркая звезда.

Пробормотав в трубку несколько непонятных фраз, Артур отключился и, посмотрев на меня, грустно сказал:

–  Ах, какая жалость!

–  Вы должны идти ловить своих шпионов. Так?

–  Примерно так. Но ведь мы еще увидимся?

–  Обязательно.

И я действительно хотела бы увидеться с Артуром еще раз. А может быть, и не раз. Этот смелый и твердый человек спас меня, но, что было гораздо более важно, рядом с ним я чувствовала себя сильной и уверенной. А это было нужно мне теперь, как воздух. Потому что, если не буду уверена в своих силах, то не смогу отомстить страшному и опасному бандиту Червонцу.

Лодочник в старинной морской форме отвез нас на берег, и мы снова сели в "Мерседес" Артура.

–  Будем надеяться, - сказал Артур, заводя двигатель, - что на этот раз дома вас никто не поджидает.

–  Ох, не говорите!
– вздохнула я. "Мерседес" медленно выехал с Биржевого спуска и рванулся в сторону Петроградской. Через несколько минут мы уже были возле моего подъезда. На этот раз Артур не стал нажимать волшебную кнопочку, а вышел первым, и, обойдя машину, церемонно открыл мою дверь. Я вышла из машины, опираясь на его руку.

–  Ну, я пошла?
– неуверенно спросила я.
– Идите. Идите и не грешите, - серьезно ответил Артур и склонился над моей рукой.

Я почувствовала его дыхание на косточках пальцев, потом мягкое теплое прикосновение губ…

–  Идите, - Артур выпрямился, - а я постою здесь минутку, чтобы убедиться, что вы не будете кричать "караул".

–  Угу, - сказала я, чувствуя, что мне не хочется расставаться с этим неожиданно появившимся в моей жизни человеком.

Я усилием воли заставила себя повернуться к нему спиной и зацокала каблуками к подъезду. Еще больших усилий мне стоило не оглянуться, открывая дверь.

Поднявшись по лестнице и войдя в темную квартиру, я нерешительно протянула руку к выключателю и не без содрогания зажгла в прихожей свет.

Я боялась снова увидеть эти трупы, эту кровь, вообще - весь этот кошмар.

Но специалистов, которых вызвал Артур, не зря называют чистильщиками.

Все было действительно чисто.

Убедившись, что на первый взгляд трупов и крови нет, я бросила сумочку на диван, потом зажгла свет по всей квартире и начала придирчивый осмотр. Я не хотела когда-нибудь потом, когда пройдет время и я, может быть, смогу забыть об этих страшных днях, наткнуться на пропущенное кровавое пятно или что-нибудь вроде того.

Однако и более тщательный осмотр ничего не дал.

Пол на кухне, в прихожей и в одной из комнат, в той, где валялся мертвый квадратный бандит, сверкал, как новенький.

Мечтая скорее лечь спать, я быстро разделась и отправилась в душ. Через десять минут я уже была в постели и вот только теперь, только лежа на чистых прохладных простынях, я почувствовала всю ту чудовищную тяжесть, которую обрушил на меня этот безумный и страшный день.

Ноги гудели, во всем теле будто пересыпался песок, а веки стали тяжелыми и закрылись сами. Комната закружилась вокруг меня.