Хиросима до и после бомбардировки 6 августа 1945 года. Зона вокруг эпицентра взрыва отмечена круговыми линиями. Расстояние между ними составляет 300 м [14]

В своей книге «Увеличение на расстоянии» Лора Кёргэн виртуозно показывает радикальные перемены, которые принесли с собой спутниковые технологии, превратив космос в «пространство пересечения политических прав, прав человека и военных интересов» [15] . Хотя фотографии, сделанные со спутника, обычно позиционируются и воспринимаются как аполитичные «виды из ниоткуда», на самом деле они представляют собой сверхполитизированный продукт государственного образа мысли времен холодной войны, в частности — технологий слежения.

Спутники вращаются высоко над границами государств, но способны проникать в самые глубины их суверенитета, и сегодня спутниковые технологии тесно связаны с правозащитной деятельностью. Экстерриториальность космического пространства (граница которого проводится по нижней спутниковой орбите) делает спутниковое слежение привлекательным не только для агентств, которые занимаются шпионажем и используют их при выполнении своих разведывательных миссий, но и для международных организаций и правозащитных групп, которые пытаются призвать государства к ответу.

Эндрю Хершеру принадлежит важный тезис о небезобидности того обстоятельства, что технологиями слежения в равной мере пользуются и военные, и правозащитные организации [16] . В самом конце ХХ века война в Косово стала первой войной, в которой нарушения прав человека. А точнее, нарушения этих прав сербской стороной были использованы в качестве оправдания военных действий и, таким образом, стали объектом спутникового слежения со стороны США и его союзников по НАТО. В этот исторический момент озабоченность соблюдением прав человека и военные интересы сплелись воедино; был создан прецедент, после которого военные действия в разных частях света стали обосновываться защитой прав человека [17] . Спутниковые съемки, которые должны демонстрировать ущерб, нанесенный городам и селам, их разрушение или произведенные в них зачистки, будучи представлены в виде парных изображений «до и после», оборачиваются призывом к военному вмешательству.

Однако Кёргэн успешно показала, что спутниковая съемка, как и любая другая, оказывается открыта к различным интерпретациям, которые не могут контролироваться или ограничиваться государством и на самом деле могут быть обращены против него. То, что эти съемки делаются «с высоты птичьего полета», не снимает двойственности, присущей этим фотографиям имманентно. Книга Кёргэн предостерегает от соблазна простых интерпретаций, от наделения этих картинок силой безусловной истины, которая ни в какой серьезной интерпретации не нуждается. Кёргэн не столько стремится удержать нас от использования спутниковых технологий, сколько указывает направления их углубленного изучения и истолкования, предлагая более творческие способы их политической мобилизации.

В самом деле, хотя чаще всего спутниковыми технологиями пользуются государства и корпорации, в последние десятилетия интерпретация спутниковой съемки помогла правозащитному движению, чья задача — сделать государство подотчетным, перейти от адвокатской практики к следственной. Больше того, благодаря широкой доступности спутниковых фотографий теперь даже частные лица могут следить, скажем, за действиями американской армии. Так, например, в октябре 2011 года итальянский блогер и авиационный эксперт Давид Ченчотти засек c помощью Google Earth шесть американских истребителей F-15 в только что построенном секторе международного аэропорта Джибути, подтвердив, что Пентагон проводит секретную военную операцию в Йемене и Восточной Африке. Другими словами, криминальные расследования теперь тоже ведутся посредством краудсорсинга.

Международный аэропорт Джибути. Изображения взяты из истории Google Earth, апрель 2009 и октябрь 2011 года

При анализе спутниковой съемки правозащитнику приходится смещать свое внимание с фигуры на фон — с человека на среду. Но как можно обнаружить нарушения прав человека, если репрезентация самого человека здесь отсутствует? Как разъясняет Кёргэн, при разрешающей способности 20 метров на пиксель нарушения прав человека распознаются по изменениям среды: например, мы можем разглядеть признаки массовых захоронений на сельхозугодьях, хотя постройки и то, что их окружает, представляются нам в виде недифференцируемой массы. При разрешающей способности 50 см на пиксель — а именно такое разрешение имеет большинство фотографий, которые находятся в общем доступе, — уже можно различить детали, идентифицировать отдельные здания и их элементы. Здесь открываются возможности для архитектурного анализа — сродни археологии. Но только это археология современности. Не земляные работы и материальные раскопки удаленного прошлого, а архитектурная реконструкция, основанная на анализе изображений и их пиксельной конфигурации.

Архитектурная криминалистика и полевые исследования: оружейный склад, разрушенный, скорее всего, пакистанской армией. Мираншах, Вазиристан, апрель 2011 года [18]

Архитектурная криминалистика, последствия американского ракетного удара в Йемене, 14 июля 2011 года [19]

Когда назревает или возникает кризисная ситуация, коммерческие поставщики спутниковой съемки консолидируют свои ресурсы, чтобы обеспечить «покрытие кризисных регионов» или «зон риска», в надежде продать свои материалы организациям, которые интересуются происходящим «внизу» [20] . Иными словами, они действуют как фотоагентства. Большинство изображений, которые они поставляют на рынок, проходят через руки наемных аналитиков-профессионалов, которые составляют из них пары «до и после»: их работу можно сравнить с продвинутой версией игры «найди десять отличий». По словам Ларса Бромли, аналитика ООН, чтобы составить пару таких фотографий, каждую из них нужно приобрести, и для этого есть разные процедуры [21] . Изображения «до» обычно извлекаются из существующих архивов спутниковых фотографий. Они вполне могут быть сделаны, когда о событиях, которые произойдут в этой местности, еще никто не подозревает, — хотя зачастую эти снимки делают именно в преддверии определенных событий. Как правило, аналитик ищет такую фотографию «до», которая сделана как можно ближе к дате события. Фотографию «после» он должен либо специально заказать (а значит, заплатить крупную сумму за наведение спутника на заданную точку), либо воспользоваться более дешевой опцией — «снять сливки», то есть взять готовый снимок, если он уже есть в фотобанке спутниковой компании и если он сделан вскоре после даты события. Такая фотография уже может быть заказана другим клиентом (ни покупатель, который заказывает снимок, ни тот, кто снимает сливки, не получают на него исключительные права).

При анализе парных изображений фотография «до» используется как исходник — как фиксация нормального или нормативного состояния, по отношению к которому позднейшие изменения интерпретируются как девиации. Для такого анализа необходимо, чтобы фотографии «до» и «после» отделял друг от друга как можно меньший временной промежуток. Чем этот промежуток больше, тем значительнее пределы погрешности, тем большее число событий могло повлиять на новое зафиксированное состояние и тем больше требуется умозрительных построений, чтобы заполнить лакуну между снимками.