Шрифт:
Я понимающе кивнула, улыбнулась, махнула на прощание рукой, затянутой в кожаную перчатку. Я какое-то время стояла, глядя вслед Максиму и продолжая улыбаться. Мне все еще было очень неловко. Потом я встрепенулась, расправила плечи и решительно подошла к Михаилу Константиновичу.
– Можно заказать ужин на двоих ко мне в номер? На семь вечера, – решительно попросила я.
Решительность была моей палочкой-выручалочкой на ближайшие два часа. Не попав ни в одну пробку и без всяких проволочек мы с Глебом домчались до нужной улицы на самую окраину города за полчаса. Здесь, во дворе блочной пятиэтажки, с мусорными бачками, стоявшими прямо во дворе, нас дожидался серебристый «Пежо». За рулем сидел один из шкафообразных амбалов Громова. Криминальный авторитет Зеленограда – Громов сидел рядом с ним и курил, стряхивая пепел за окно.
– Как ты нашел Крымова? – спросила я, усаживаясь на заднее сиденье.
– Есть у меня свои каналы, – ответил Александр.
– А что это за квартира, где он сейчас находится?
– Это квартира одного из его приятелей – мелких картежников. Она на втором этаже… Хозяина квартиры сейчас нет дома. Крымов там один. Идеальный шанс, чтобы поговорить с ним по душам, – кровожадно хохотнул Громов, но тут же сменил тон и продолжил уже спокойнее: – Итак, это – специальная программа, – он передал мне мини-планшет, на котором плавали разноцветные круги. – С ее помощью вы сможете видеть и слышать все, что будет происходить в квартире, а также вести запись. Это – передающее устройство… – Сашка показал мне крошечную пуговку с «глазком». – Я прикреплю его к своему пальто, чтобы вы могли фиксировать. Все понятно?
– Да, – кивнули мы с Глебом.
– Что ж… Кажется, пока все условия сделки соблюдены, – подмигнул он мне. – Мне понадобится ровно десять минут, чтобы расколоть этого проходимца! Как только он признается, можете подниматься наверх и брать его тепленьким.
Громов хмыкнул, оправил пальто и вышел из машины. Твердым шагом он подошел к нужному подъезду и скрылся за старой разбитой дверью. Мы с Глебом проводили его взглядом и уткнулись в экран монитора. Сначала картинка была нечеткой, все рябило, что-то шипело… Но вскоре черно-белый экран прояснился, просветлел и на нем начали угадываться вполне конкретные предметы. Лестничные перила, разбитое окно, облупившиеся стены, клеенчатая дверь, снова перила… Громов поднимался по лестнице.
– Сейчас он его припрет к стенке, – сквозь зубы прошипел Глеб.
Я ничего не говорила, только до боли в глазах всматривалась в экран и ждала…
Картинка на мониторе изменилась. На весь экран – красная дверная обивка… Едва различимо тренькнул звонок. Потом – металлический звук. Должно быть, Павел открывал дверь. И точно – дверная створка приоткрылась ровно на расстояние ограничительной цепи. На экране появилось испуганное лицо Павла. Он попытался захлопнуть дверь. Но Громов с такой силой врезал по ней ногой, что цепочка отлетела от косяка. Дверь распахнулась. Павел кубарем полетел куда-то в глубь темного коридора. Громов шагнул за ним.
– Ну, привет! Я же говорил, что найду тебя где угодно, – прозвучал из наушников его суровый голос.
– П-помогите!.. – тоненько заголосил Павел, забившись в угол.
– За тобой должок! Помнишь?
– П-помню…
– Собрал деньги?
Павел не смог выговорить страшные слова «Денег нет!» и только отрицательно затряс головой.
– Плохо, – констатировал Громов, достал из-за пояса пистолет и щелкнул предохранителем.
– П-пожалуста… – хотел было попросить, но никак не мог выговорить фразу Павлик.
– Карточные долги надо платить! – сообщил ему Громов. – А знаешь, что бывает с теми, кто этого не делает? – И он приставил к виску Павла пистолет.
Мой бывший клиент мелко трясся в углу, он был ни жив ни мертв. Очевидно, Громов понял, что Павла сейчас хватит удар, и до поры до времени припрятал пушку.
– Ладно. Деньги мне не очень-то и нужны… Забудем о них, – сказал он.
Павлик вытянул шею и уставился на своего палача круглыми глазами:
– П-правда?
– Да. Деньги меня больше не интересуют.
Громов присел на корточки перед Павлуней и заглянул ему в лицо.
– Мне нужно от тебя кое-что другое.
– Что? – еле слышно просипел Павлик.
– Бриллианты.
– Какие бриллианты? – окончательно потерял голос мужик.
– Самые настоящие, которые ты забрал из хранилища на павловском вокзале!
– У меня ничего нет!
– Брось ломать комедию! – внушительно произнес Громов. – Бриллианты у тебя. Ты захапал чемоданчик и, чтобы замести следы, убил Романа и Бориса!
– А?!
– Ну, давай! Говори, куда спрятал бриллианты! Как минимум половина из них моя! Говори, а то пристрелю… – не в шутку, а всерьез пригрозил ему Громов, всем телом нависая над несчастным Павлом. – Жи-во!
– У м-меня н-ничего нет…
– Врешь!
– У меня ничего нет!
– Половина бриллиантов моя! Где она?
– У меня ничего нет…
– Пристрелю тебя! – заорал Громов.
– У меня ничего нет, – все твердил, как заведенный, Павел.
Я не могла больше ни слышать этого, ни видеть. Я резко сорвала наушники, выскочила из машины и бросилась в злосчастную квартиру, где Громов вытряхивал душу из несчастного Павлика. Я так и застала их: лепечущий что-то белыми губами Павел и нависший над ним с оружием Громов.