– Обменивал двадцатку?

– Нет, – ответил Келп, – но он еще думает об этом. Он рассказал Виктору, что ищет способ, как сделать кучу банкнот за один раз. Виктор предполагает, что он на полпути к изобретению печатного станка, и он волнуется, что парень попадет в беду. И тут войдем мы.

– Мне интересно, куда это войдем мы, – произнес Дортмундер.

– Мы можем дать ему немного настоящих денег, помочь ему избежать соблазна.

– Зачем это нам?

– Ты разве не понимаешь? – Келп был так доволен собой, что готов был расцеловать себя в обе щеки.

Наклонившись вперед, и жестикулирую на половину полным стаканом бурбона, он продолжил:

– Мы подделаем картину!

Дортмундер хмуро глянул на него через свой полупустой стакан и переспросил:

– Мы что?

– Картина, которую мы стянули у Чонси известная, верно? Значит, должны быть ее фотографии, копии и все такое. Покьюлей настоящий художник и он сможет сделать копии всего, поэтому он сделает на скорую руку дубликат картины, которую мы и отдадим ему обратно!

Дортмундер обдумал каждое слово Келпа и сказал:

– Что-то с этой идеей не так.

– Что?

– Я пока не знаю. Просто надеюсь разобраться, пока еще не слишком поздно.

– Дортмундер, это лучше, чем получить выстрел в голову.

Дортмундер поморщился:

– Не говори так, – попросил он.

Уже в предчувствии неизбежного, последние несколько недель, каждый раз проходя мимо окна, он испытывал головные боли.

– Ты должен что-то предпринять. И это можно сделать, не покидая города.

Было ли это правдой? Дортмундер снова начал обдумывать свой побег с Мэй на какое – нибудь побережье Южной Америки. Открыть там бар-ресторан, где знаменитый запеченный тунец Мэй принесет им мгновенный успех, а сам он тоже будет работать в баре. Правда, он не был уверен, как лучше назвать бар, в честь Мэй или «Убежище». Но, как только он представил себе свою мечту еще раз, себя за блестящей стойкой бара из бамбука (в его воображении Южная Америка находилась в очень южной части Тихого океана), то видел идущего высокого, худого парня с хромотой. Он заходит в бар и говорит:

«Здравствуйте, Дортмундер», – и вытаскивает из кармана руку…

– Аа, – вырвалось у Дортмундера.

Келп посмотрел на него обеспокоенно:

– Что-то не так? Плохой бурбон?

– С виски все в порядке.

– Слушай, почему бы не позвонить Виктору и попросить о встрече? Дортмундер? Я сделаю это, правда? Я могу?

Бар-ресторан «Мэй» исчез вместе с не прошеным клиентом.

– Хорошо, – ответил Дортмундер.

– Я не понимаю, почему мы должны встретиться с ним в торговом центре, – ворчал Дортмундер, наблюдая как щетки стеклоочистителя расталкивали снег туда и обратно по лобовому стеклу. Сегодня «машиной доктора» оказался серебристо-серый кадиллак Севилья с магнитофоном и коллекцией кассет Тома Джонса, Энгельберта Хампердинка и Гэри Пакета & Юнион. (Выпуск Севильи был вызван нефтяным кризисом. Кадиллаку необходимы были малолитражные авто, поэтому размеры Седан де Виль были сокращены вдвое, и в результате получилось короткое легкое авто – Севилье).

– Какое это имеет значение? – спросил Келп, плавно продвигаясь в неустойчивом трафике Южного штата. – Мы встречаемся с Виктором в торговом центре, а он отведет нас к Покьюлею.

– Преддверие Рождества, – акцентировал Дортмундер. – Вот какое значение. Мы едем на Лонг-Айленд в метель в торговый центр и все это за неделю до Рождества, вот что имеет значение.

– Ну, сейчас уже поздно менять что-нибудь. Все не так плохо, как может казаться.

На самом деле все было плохо. Когда они проехали бульвар, они сразу же попали в дорожный затор: дворники хлопали о стекло, фары светились в темноте, все стекла в авто запотели, запачканные детские лица выглядывали из окон, люди сигналили друг другу яростно и бессмысленно, и те же люди газовали как ненормальные и крутили колесами, когда наезжали на оледенелый участок дороги, вместо того, чтобы плавно ускориться.

Когда они приблизились к одному из огромных растянутых паркингов Меррик Молл, стало, наверное, еще хуже. К остановленному движению добавились миллионы пешеходов снующих и снующих вокруг, некоторые из них пихали тележки полные рождественских пакетов, а некоторые из них толкали детские коляски полные подарков и детей.

– Это ужасно, – только и ответил Дортмундер. – Твой племянник все тот же мозговой гигант, каким и был всегда.

– Данкин Донатс, – произнес Келп, вглядываясь через ветровое стекло и притворяясь, что не слышит комментариев Дортмундера. – Мы должны встретиться с ним в Данкин Донатс.