– «Ma Folie», – ответила девушка. – Это Франция.

– О, да?

– Это означает Моя Фолли.

– Твоя, хммм? Позвольте мне еще раз вдохнуть аромат.

Продавец уже брызнула немного на свое запястье и послушно протянула руку в сторону Дортмундера. Ему казалось странным наклоняться и обнюхивать чужое женское запястье, худое с бледно-серой кожей, тонкими голубыми венами. И все, что узнал Дортмундер после того, как понюхал – запах был тот же, что и в первый раз, аромат был сладким.

Он не смог бы отличить Ma Folie от персикового бренди.

– Сколько это стоит?

– Двадцать семь пятьдесят.

– Двадцать семь пятьдесят долларов?

– Иностранную валюту можно обменять на шестом этаже, – ответила она.

– У меня нет иностранной валюты, – хмуро сказал Дортмундер.

– Ой, извините, я подумала… ну, в любом случае. Это стоит двадцать семь долларов и пятьдесят центов.

– Я должен «сделать» этот магазин, – пробормотал Дортмундер и повернулся, чтобы осмотреться обстановку вокруг. Клиенты, выходы, эскалаторы – не должно составить труда, но от этого, конечно, было бы мало проку. В магазине находились полицейские, ТВ с полной зоной охвата, камеры видеонаблюдения, в общем, всевозможные виды защиты. А наличные деньги будут храниться в офисах наверху, поэтому ты никогда не сможешь выбраться из здания, даже если получиться ограбить кассу.

– Сэр?

Но Дортмундер не ответил. Он остался в прежней застывшей позе, его внимание на секунду привлекло знакомое лицо на эскалаторе, спускавшееся сверху вниз. Это было яркое, веселое, рождественское лицо, которое напоминало чем-то птичку. Дортмундер настолько растерялся, что ему даже не пришло в голову пока не поздно спрятать свое собственное лицо. Келп увидел его, Келп сиял огромной улыбкой, Келп приподнялся на цыпочки, чтобы помахать ему рукой.

– Сэр?

– Христос, – пробормотал Дортмундер.

Он посмотрел на девушку взглядом полным желчи, и она попятилась, не известно то ли от испуга, то ли от обиды.

– Ладно, – сказал Дортмундер. – Нy и черт с ним, все в порядке.

– Сэр?

– Я возьму эти чертовы духи.

Келп прокладывал свой путь через толпы людей: растерянных мужей, сопливых детей, погруженных в себя секретарей, семейных пар, хихикающих пар девочек-подростков, низких и коренастых женщин, несущих по девять сумок, стройных высоких женщин, легко несущих меха на своих плечах и солнечные очки с желтыми стеклами на голове – через все эти круговороты и течения в сезон подарков мегаполиса. Дортмундер, когда уже было слишком поздно, поднял плечо, пытаясь спрятать свое лицо, и протянул девушке три смятые десятидолларовые купюры.

– Дортмундер!

– Да, – ответил он.

– Какое совпадение! – возник Келп с полной сумкой и хитро продолжил. – Около часа назад я звонил к тебе домой, Мэй сказала, что не знает, где бы ты мог быть.

– Рождественские покупки, – ответил Дортмундер таким голосом, каким другой человек говорит «Очистка выгребной ямы».

Келп взглянул мельком на девушку, которая упаковывала новый пузырек духов в сложную небольшого размера упаковочную коробку. Он наклонилась ближе к Дортмундеру и спокойно спросил:

– Для кого ты покупаешь это? Мы ударим по одному из торговых центров на острове и получим доход с него.

– Для рождественского подарка? – Дортмундер покачал отрицательно головой. – Подарок на Рождество – это нечто особенное, это то, что ты покупаешь.

– Да? – Келп воспринял это как совершенно новую идею, заслуживающую дальнейшего размышления.

– Кроме этого, – продолжал Дортмундер, – у меня все еще есть деньги, полученные от Чонси. Семь тысяч долларов, вырученных с продажи драгоценностей и другого добра после неудачного ограбления, были разделены поровну между пятью участниками. Келп был очень удивлен:

– У тебя все еще есть деньги? Но это было больше месяца тому назад!

– Ну, я не большой транжира.

Вернулась девушка с покупкой Дортмундера и изменениями для него:

– Двадцать девять семьдесят, – сказал она, и бросила на его ладонь четвертак и монету в 5 центов.

– Вы сказали мне двадцать семь пятьдесят.

– Плюс налог.

– Вот дерьмо, – расстроился Дортмундер, засунул сдачу в карман, взял упаковку и отвернулся.

– И веселого Рождества Вам – пожелала девушка его спине.

– Послушай, – сказал Келп, когда они отошли от прилавка, – я должен поговорить с тобой, вот поэтому я и искал тебя. Здесь слишком многолюдно, может, пойдем домой?

Дортмундер подозрительно посмотрел на него.

– Никаких сомнительных дел, – произнес он.

– Ничего такого, – сказал Келп и забавно подчеркнул. – Я обещаю.

– Тогда хорошо.

Было почти шесть часов вечера, когда они вышли и направились к Геральд-сквер. На улице уже совсем стемнело, было относительно тепло, и слегка падал снег. Пробки на дорогах и толпы людей были везде.