— Чтобы это понять, тебе понадобилось целых шесть дней, — недовольно заметила Тамара. — Не слишком ли расточительно ты обращаешься со своим временем? Впрочем, мне начхать на тебя. Меня беспокоят другие, куда более важные, очень серьезные люди, которые доверили тебе эту работу, но не видят пока даже намека на результат.

— Ты смотришь на то, что поручила мне, с позиции обычного «лайнера», который имеет какое-то представление о том, как ползать по «паутине», но никогда не пробовал написать хоть один самый простенький крак. Извини за откровенность, но ты относишься ко всему этому с дилетантским максимализмом и, словно должное, требуешь от меня, чтобы я совершил чудо. Прояви хоть немного терпения…

— Не больше недели, — жестко определила Тамара. — Через семь дней у меня должен быть подробный отчет о том, что сделано, что не получается, почему не получается, и какая вам требуется помощь. До свидания, Лэрд.

— У тебя всё?

— У меня всё, у тебя ничего. Сосредоточься, приятель. Не бухай, не бездельничай. Посвяти всё свое время этому сраному зипу, порадуй меня результатами. Тогда мы с тобой не поссоримся. А ссориться не рекомендую. Я умею быть очень жестокой. Успехов, Лэрд. Позвоню тебе вечером.

— Я буду ждать. До свидания, — совершенно убито просипел в ответ Аристарх, а развалившаяся в кресле напротив Тамары и внимательно вслушивавшаяся в телефонный разговор Энглер громко расхохоталась:

— Ты просто бездушная бестия! Доведешь толстого фофана до сердечного приступа. Не сомневадесь в том, что его уже и так не по-детски колбасит бессонница, и ни о чем другом, как об этом дурацком зипе, он думать сейчас не способен. За эту неделю ты его затерзала. Звонишь и звонишь, душишь и душишь. Мой тебе добрый совет: ослабь пресс, а не то добьешься того, что эта балана [47] начнет от тебя чулковаться по самым дальним углам. И придется всё начинать с нуля, искать других исполнителей.

— Боюсь, и без этого мне придется искать кого-то другого. От этих двоих никаких результатов мы не дождемся.

— Во-первых, не торопись. Дай мальчикам время — его у нас сейчас хоть отбавляй. А во-вторых, я сама на досуге чуть-чуть покопалась в этом зипе. Я, конечно, не профи, но в свое время кое-какие знания по взлому приобрела и заверяю тебя, что пытаться влезть в эту дискету — не сахар. За неделю или за две сделать это можно только случайно. Не всё так элементарно, как в «Никите» у Люка Бессонна — поставила дешифратор, и вот, пожалуйста, через десять минут результат. Такое бывает только в кино. А в жизни надо уметь набираться терпения и ждать.

— Самое-то паршивое как раз в том и заключается, что на то, чтобы сидеть дома, пялиться в телевизор, иногда ходить в лес за брусникой и тупо ждать хоть каких-то событий, больше не достает никакого терпения, — поднявшись с дивана, принялась жаловаться Тамара. — Еще три недели назад я наслаждалась этой спокойной квартиркой, деревенской природой, беспроблемностью и тишиной, на которые сменила вонючий барак и постоянное ожидание какого-нибудь удара исподтишка. Но со временем всё изменяется, и теперь меня просто тошнит от бездействия и одиночества. В Новомосковске мы хотя бы на пару мутузили твой дурацкий мешок, иногда для разнообразия влезали в какие-нибудь разборки, участвовали в правилках. А здесь ты погрязла в каких-то секретных делишках, целыми днями не появляешься дома и даже не думаешь поставить в известность меня, чем таким занимаешься. А ведь еще месяц назад мы делили всё пополам. Или ты больше мне не доверяешь?!! Или я больше тебе не подруга, а всего лишь какая-то… домоправительница? — Тамара, на секунду задумавшись, подобрала подходящее определение роли, которую исполняла всю предшествующую неделю, и, отшвырнув в сторону оказавшийся под ногами стул, принялась мерить шагами комнату.

«Будто тигрица в клетке», — молча наблюдала за всё больше и больше накалявшейся подругой Виктория, и та словно услышала это сравнение.

— Как львица, сменившая саванну на тесный вольер. Там, в этой саванне, часто голодная жизнь, опасности на каждом шагу, борьба за выживание, охота и… воля, — эффектно выделила последнее слово Тамара. — В вольере же сытая спокойная жизнь… Которая начинает меня понемногу сводить с ума.

— Это от недостатка адреналина, — улыбнулась Виктория. — Тебе, и правда, пора выбираться наружу. В саванну, где охота, опасности и борьба за выживание. Хочешь, устрою тебе неплохое сафари?

— Если это всего лишь уступка, выкуп за то, чтобы я заткнулась и не скребла тебе нервы жалобами на скуку, то не хочу. Ну а если же у тебя есть для меня что-то конкретное, так чего ты молчишь? Что за сафари?

— Мой дядюшка и Светлана Петровна, — зловеще отчеканила Энглер. И с не меньшим пафосом подбила черту: — Пробил их час!

— При чем же здесь я? — Тамара прекратила метаться по комнате, подняла опрокинутый стул и, оседлав его (спинкой вперед), устроилась напротив Виктории. — Ты вечно твердила, что это дело касается только тебя, и никого постороннего к своей мести ты не подпустишь и близко.

— Прошла куча времени, а со временем, как ты недавно отметила, многое изменяется. И благие намерения. И, в первую очередь, обстоятельства. У меня уже сейчас нету времени вплотную заняться подонками. А в том, что через месяц этого времени не останется вовсе, я готова поклясться на Библии. Впереди меня ждет нечто такое, о чем пока не хочу говорить даже тебе. Какие уж там дядя Игнат и Толстая Задница, пока не разберусь с предстоящими головняками! Но тянуть с вопросом относительно этих двоих недоносков я не хочу. Довольно, пожировали! Пора на стол мясника! Работу этого мясника вместо меня и придется исполнить тебе. Сыграть мою роль…