Для нас ценно констатирование одним из видных руководителей «Набата» того факта, что никаких «производственных» организаций, т. е. никаких широких социальных слоев, к концу 1920 г. за махновщиной не стояло. Анархо-синдикалисты понимали это и бежали с тонущего корабля махновщины. Представителям же деклассированных элементов чужда вообще мысль о необходимости социальной опоры для движения, — они остаются продолжать борьбу. В конце 1920 года во время действия мирного соглашения между советским правительством Украины и «революционно-повстанческой армией Украины (махновцев)», анархисты получают полную свободу агитации и пропаганды как устно, так и печатно, без призыва к насильственному свержению советской власти, подчиняясь военной цензуре. Получают они свободу участия в выборах в советы и участие в подготовке созыва V Всеукраипского съезда советов. РПА входит в состав вооруженных сил республики, как партизанская, подчиняясь в оперативном отношении высшему командованию Красной армии, сохраняя свои порядки и не проводя основ Красной армии.

Не войной, так соглашением пытается анархический федерализм добыть себе существование. Но анархический федерализм неосуществим при диктатуре пролетариата так же, как и в эпоху капитализма.

Во время разрыва Махно с советской властью ЧК арестовывает махновскую делегацию — Попова, Буданова и Хохотву — и пересылает их в Москву, где они и были расстреляны. Москва с махновщиной не шутила и с нею не возилась. «Набат» был ликвидирован органами ЧК. 11 «набатовцев», попавшие на скамью подсудимых, после двухнедельной отсидки были постановлением Президиума ЦИК Украины высланы за границу. Быстрым темпом идет развал махновщины. От нее отошел бедняк и середняк и даже наиболее сознательная часть анархистов. Кроме небольшой группки анархистов, связавших свою судьбу с судьбой Махно и бежавших с ним за границу, в стране остался едва ли десяток-другой анархистов. Махновщина дискредитировала не только себя, но и «набатовцев» и анархизм в России вообще.

Есть один эпизод в истории великой русской революции, когда анархо-махновщина сыграла свою подлую роль, — эпизод, требующий своего освещения: это — вопрос о связи махновщины со взрывом МК РКП(б) в сентябре 1919 года. Подробно описывать происшедшее событие нет нужды, поскольку оно имеется в документах, приведенных в «Красной книге» ВЧК и воспоминаниях свидетелей — пострадавших при взрыве и работников ВЧК, производивших следствие [231] . Важно выяснить вопрос о том, какую роль играли анархисты в этом акте и, что более важно, был ли этот акт отражением воли крестьянства, его недовольства политикой советской власти. Но в этот период — вторая половина 1919 года — крестьянство должно было забыть все свои мелкие распри с советской властью и напрячь все усилия к тому, чтобы отразить наступление Деникина. С начала августа махновская армия вела усиленные бои с Деникиным, и поэтому крестьянству выделять своих людей для удара по советской власти в Москве было по меньшей мере нецелесообразно. В этот период в махновскую армию вошел даже один красноармейский полк, не успевший уйти на север. В полку существовала комячейка, во главе полка стоял коммунист. Благодаря наличию общего врага было бессмысленно, с точки зрения махновщины, уничтожить этот полк только потому, что он находился под влиянием коммунистов. Махно, как реальный политик, это и понимал. Взрыв могли совершить только анархисты, которые стояли за постоянную антисоветскую борьбу махновской армии. Это и было дело рук такой группы анархистов. которая покинула армию после разрыва Махно с советской властью для пропаганды анархо-махновских идей в России. Если виднейшие русские анархисты отвернулись от махновщины и «изменили», но мнению анархо-махновцев, анархизму и русской революции, воплощавшейся, в их представлении, в стихийной борьбе масс с советской властью, то часть анархо-махновцев решила распространить свое влияние на Россию.

Краткий перечень событий, предшествовавших взрыву, таков. Разрыв Махно с советской властью застает некоторых анархистов в — Харькове, другие после разрыва уезжают из махновской бригады. В Харькове ЧК после нападения Махно на красноармейские отряды и убийства нескольких советских работников расстреляла несколько видных махновцев: Михалева-Павленко, близкого друга Махно, члена штаба, Озерова, начальника снабжения бригады, Бурбыгу и других. Махно впоследствии не мог простить советской власти расстрела Михалева-Павленко. Съехавшиеся в Харькове анархо-махновцы решили ответить террором руководителям Украинской советской республики — убить Раковского, Пятакова и других. «Но страсти остыли, и решено было начать бить по центру, т. е. по Москве, оттуда якобы исходит все зло» [232] .

В Москву потянулись со всей Украины. Так, например, показания анархистов подполья указывают на прибытие из Бердянска некоих анархистов Кремера, Португалова и Бельцова, а из Харькова приехала группа латышей-анархистов человек в 20. Все это происходило в момент подхода Деникина к Харькову. Видную роль среди анархистов подполья играл Петр Соболев. До приезда Соболева в Москву организационные собрания приехавших анархистов ни к каким конкретным решениям не приходили. На повестке дня стояли обычно лишь 2 вопроса: постановка организации и финансовые дела. Но с приездом Соболева организация приобрела своего руководителя. Он организовал несколько экспроприации. Были ограблены в Москве два отделения Народного банка. Кроме того, были организованы экспроприации в Иваново-Вознесенске, в Туле, где подвергся ограблению артельщик рабочего кооператива, причем был убит кучер, везший артельщика. Ограбления эти дали возможность выпустить несколько листовок: «Правда о махновщине», «Где выход?», «Медлить нельзя», газетку «Анархия», №№ 1 и 2, и «Декларацию», известившую после о взрыве в Леонтьевском переулке. На награбленные деньги, помимо всего, содержались анархисты, и предполагалось создание анархистских организаций в различных городах России. Для этой цели были командированы Я. Краснокутский в Сибирь и на Урал, А. Шапиро и Марк в Уфу, Курбатов в Самару, еще один анархист в Брянск и т. д. Группа латышей, получив деньги, награбленные в Народном банке, уехала в Латвию якобы организовать там подпольную анархистскую организацию.

Третьим видом расходов награбленных денег была покупка оружия, взрывчатых веществ и типографии.

Но не все награбленные деньги шли в пользу анархистов. Экспроприации совершались не только одними анархистами, но в тесном содружестве с левыми с.-р. — максималистами. В ограблении рабочего кооператива Тульского медно-прокатного завода принимали участие анархисты Я. Глагзон, Воронопский, Хлебнынский (дядя Ваня), максималист Петраков, левый с.-р. Прохорои. Но, ограбив коллективно, «идейные борцы» разворовали часть денег для своих личных нужд. Левые с.-р. Костромин, Сидоров и Харитонов, участвовавшие в этом деле, взяли себе по 25 тыс. рублей, Чеботарев и Рудаков — но 10 тыс. рублей. Эти «партийцы» предложили председателю назначенного над ними ЦК левых с.-р. партийного суда взятку в 2 тыс. рублей [233] . Но и ЦК левых с.-р., совершив уголовное деяние, подчинился уголовной этике и уплатил «наводчикам» П. Антонову и Кузнецову 10 тыс. рублей. ЦК же получил в результате ограбления лишь около 30 тыс. руб.

Вся власть у «анархистов подполья» концентрировалась в руках небольшой группы лиц — П. Соболева, Глагзона. Первый ведал боевыми делами, второй — финансами. С ними держал тесную связь и являлся членом руководящей головки лево-эсэровско-анархистского подполья Черепанов. Соболев лелеял мысль о решительном ударе по советской власти: «Главою организации анархистов подполья, Петром Соболевым, обладавшим диктаторскими полномочиями, предполагалось организовать взрыв Кремля. Для этой цели, как он полагал, необходимо пудов 60 пироксилину. Все усилия прилагались к тому, чтобы достать это количество» [234] . Но план неожиданно был изменен предложением Черепанова произвести взрыв МК РКП, где должны были в тот вечер заседать видные руководители советской власти, в том числе и Ленин. Предложение это было принято, в тот же день взрыв был произведен 5 лицами: П. Соболевым (бросившим бомбу), А. Барановским-Поповым, М. Гречаниковым, Ф. Николаевым (левый с.-р.) и Черепановым (левый с.-р.). Место, куда нужно было метнуть бомбу, указал Черепанов, так как он знал хорошо расположение особняка. В этом здании раньше помещался ЦК ПСР.

Анархисты подполья предполагали не ограничиться этим актом, но организовать взрыв во время октябрьских торжеств. Раньше, чем этот чудовищный акт был подготовлен, активные участники взрыва были выслежены ЧК, и часть была арестована, а другая часть, забаррикадировавшись на даче в Краскове, после нескольких минут перестрелки, взорвала себя с дачей на воздух.

Результаты взрыва в Леонтьевском переулке оказались потрясающими: убиты 12 человек, ранено 28 человек. Среди убитых был секретарь Московского Комитета Загорский.