В один из воскресных дней, когда начали приходить к больным родные и знакомые, в палату Романа вошла сестра и жеманно улыбнулась:

— К вам посетители…

Роман думал, что это отец, и продолжал спокойно сидеть на койке. И велико было его изумление, когда в дверях появилась Клавка Меньшова, а за ней Ленка Гордова. От неожиданности он выронил из рук ручное зеркальце, в которое разглядывал свое исхудавшее лицо и стриженную машинкой голову. Обе девушки были под стать друг другу, рослые, красивые, нарядно одетые. Само здоровье вошло с ними в палату. И все больные невольно залюбовались на них. Как зачарованный, глядел Роман на Ленку, красивую, в легком светлом платье, с желто-зеленым китайским платком на плечах.

— Здравствуй, Рома! — кинулась к нему Клавка, протягивая руку.

Роман поднялся к ней навстречу, а сам не переставал глядеть на Ленку. Ленка подошла к нему зардевшаяся, в глубоком смущении пожала ему руку, не в силах вымолвить хотя бы одно слово. Первым заговорил Роман. Дрожащим от волнения голосом он сказал Ленке:

— Спасибо, спасибо…

Потом пододвинул к девкам две крашеные табуретки и пригласил садиться. Они присели. Клавка все время не спускала глаз с Романа, а Ленка только изредка кидала на него короткие, но много говорившие его сердцу взгляды.

— Мы ведь к тебе давно собирались, — зачастила Клавка. — И пожалели же мы тебя, когда узнали про эту беду. А нынче вот отпросились на базар, да и заявились к тебе. Рад ты или не рад?

— Рад, да еще как. Не чаял я Лену встретить, этого мне и во сне не снилось, — ответил Роман, но, вспомнив свои отношения с Дашуткой, покраснел.

— Отчего же это? — на мгновение взглянув на него, спросила Ленка.

Роман понизил голос:

— Думал, что забыла, — и еще тише добавил: — Думал, с глаз долой, так и из сердца вон…

Ленка укоризненно покачала головой:

— Эх, ты!.. Плохо ты обо мне думаешь.

— Не обижай ты ее, Роман, — сказала Клавка. — Не заслужила она этого. Все время только о тебе и разговаривает.

— Правда это? — Роман осмелился и взял Ленку за руку, терзаясь от своей вины перед ней.

— Не слушай ты ее. Врет это она… — шептала Ленка одно, а глаза ее говорили другое. Роман с благодарностью пожал ей руку.

В это время вошел в палату Северьян. Увидев у кровати Романа девушек, засмеялся, воскликнул:

— Ну, раз с девками беседу ведет, то, значит, совсем молодцом.

Не переставая улыбаться, он подал Клавке руку:

— Здравствуй, племянница, здравствуй… А это кто? — повернулся он к Ленке.

И тут Роман совершенно неожиданно для себя сказал отцу:

— Это моя невеста.

Ленка вспыхнула и закрыла лицо платком. Северьян погрозил пальцем Роману:

— Да ты, я вижу, парень не промах… Губа у тебя не дура, — и расхохотался, окончательно смутив Ленку, а потом совершенно серьезно проговорил: — Ну-ну, дай Бог…

Присев рядом с Романом на койку, Северьян спросил у Клавки:

— Чья она будет-то?

— Гордова Гурьяна.

— Да что ты говоришь? — изумился Северьян. — Моего, значит, сослуживца Гурьяна Корнилыча дочь. Гляди ты, какую кралю Гурьян вырастил. Вот не думал я…

Он повернулся к Лене, ласково оглядел ее и спросил:

— А правду Роман говорит?

— Врет, все врет, — засмеялась Ленка, кусая кончик платка.

В палату заглянула из коридора сестра и пропела:

— Ух, как тут у вас весело… Заканчивайте беседу. Время для посетителей вышло.

Ленка и Клавка сразу поднялись и стали прощаться. Роман вышел проводить их в коридор. Подавая ему руку, Ленка спросила его шепотом:

— Ты зачем это сказал? Пристыдил, ой как пристыдил… Что теперь твой отец подумает про меня?

— А ничего… Только со свадьбой поторопится.

— Правильно, правильно, Рома, — услыхав их разговор, громко сказала Клавка.

— Пиши мне, Лена, ждать буду, — попросил Роман.

— Если сам вперед напишешь, то буду писать, — увлекая за собой Клавку, бросила Ленка на ходу.

Дав Роману возможность проститься с девушками, вышел из палаты Северьян. Взглянув на него, Роман убедился, что отец в самом отличном настроении. И он не ошибся. Северьян положил ему руку на плечо, расплылся в усмешке:

— Ну, ежели не врешь, то дай Бог… Обрадовал ты меня, шибко обрадовал. Поправляйся скорей, а осенью и о свадьбе подумаем. За великую честь почту с Гурьяном породниться…

Всю ночь радостно взволнованный Роман пролежал с открытыми глазами. В самых мельчайших подробностях переживал он снова и снова свое нежданное свидание с Ленкой. Рядом с ним метались во сне, стонали и бредили больные. Невыносимой показалась бы ему эта бессонная ночь в палате, если бы не было в сердце такого полного ощущения счастья, такой окрыляющей радости. Особенно приятно было сознавать, что на искалеченного и больного глядела на него Ленка глазами, полными неподдельной любви. И он благодарил ее, восхищался и гордился ею. И странным казалось, что еще совсем недавно он готов был навсегда отказаться от нее ради другой.