Но, на его взгляд, эта перспектива все еще была слишком далека. За кадрилью последовал рил, Софию пригласили прежде, чем она покинула круг танцующих.

Джек извинился и направился к музыкантам. Среди них главным был скрипач. Джек перекинулся с ним парой слов, и гинея скрепила сделку.

Музыка перестала звучать как раз в тот момент, когда Джек проходил мимо того места, где остановилась, завершив танец, София. Она повернулась в ту сторону, где снова собиралась ее маленькая компания, и молодой партнер готов был уже сопроводить ее. Она смеялась так беззаботно. И тут их глаза встретились. В ней мгновенно произошла неуловимая перемена. Она заставила себя продолжать смеяться, несмотря на то что стало трудно дышать и перехватило горло. Она бросила на Джек вопросительный взгляд.

— Вы все-таки до сих пор живы, сэр?

Одним движением брови Джек избавился от ее кавалера. Вспыхнув, юноша поклонился и, что-то пробормотав, спешно отошел.

София, которая все же успела поблагодарить егоза танец, повернулась к своему губителю.

— Это нечестно — пользоваться тем, что вы старше.

Джек едва заметно поморщился.

— Боюсь, дорогая леди, что мой… э-э… опыт наложил на меня необратимый отпечаток. — Отметив про себя, что в будущем следует быть осторожнее, он взял ее руку и продел себе под локоть. — Я чувствую себя прямо-таки волком среди агнцев.

София перевела взгляд на своих друзей. Джек повел ее в их сторону, но явно не спешил. И попыток заговорить не делал, что позволило ей если не успокоиться, как она рассчитывала, то хотя бы признать точность его замечания.

Джек очень выделялся в толпе гостей Люсиллы. Не только своими манерами, уверенными и властными, но и нарядом: он был, как всегда, неоспоримо элегантен в темно-синем фраке, черных панталонах и белоснежном галстуке, завязанном, к зависти всех юношей, затейливым узлом. Никто при виде его не смог бы усомниться в том, что он опытный и опасный сердцеед.

София нахмурилась, не понимая, отчего ее сердце отказывается проявлять разумную осторожность.

— Почему вы хмуритесь? — Джек внимательно ее изучал. — Хотите, чтобы я оставил вас с вашими молодыми друзьями?

Тон, которым Джек произнес эти слова, заставил сердце Софии сжаться.

— Нет, — ответила она, и это была чистая правда.

В его глазах вспыхнуло яркое синее пламя. Глубоко взволнованная, София посмотрела на ожидавших ее друзей. На ее взгляд, юные джентльмены были все равно что бледные тени, которые полностью затмила звезда.

Джек, наклонившись к ней, прошептал:

— Кажется, скоро заиграют вальс. Вы окажете честь танцевать со мной, дорогая?

София склонила голову. Они вместе подошли к ее маленькой компании. Джек остановился немного поодаль. Он воздержался от участия в разговоре, чтобы не смущать юношей, которые, как он продолжал твердить себе, не представляли для него опасности.

Раздались звуки настраиваемых инструментов. София, очень хорошо сознававшая, что Джек стоит позади, повернулась к нему и застенчиво протянула руку. С улыбкой облегчения и предвкушения он поклонился и повел ее в танцевальный круг. Но его радость была недолговечной. Несколько поворотов на небольшом островке паркета, с которого сдвинули ковры для танцев, дали ему понять, что что-то не так.

Его партнерша улыбалась и не прятала глаза, но была в его руках не мягко расслабленной, податливой, как раньше, а напряженно скованной, и улыбка ее была странно натянутой.

Его недоумение росло с каждым поворотом.

Даже внимательный взгляд, брошенный на них теткой Софии, когда они грациозно скользили мимо нее, не произвел на него впечатления. Он мягко проговорил:

— Забыл спросить, мисс Винтертон, надеюсь, вы полностью справились с вашим недомоганием?

Этот вопрос отвлек ее от усилий, которые она прилагала, чтобы контролировать свои чувства в такой близости от него. Она моргнула и покраснела, чувствуя себя виноватой, — его тон, выражение лица были трогательно искренними.

— На самом деле я, — произнесла София, — я… — Она подыскивала слова, которые не прозвучали бы явной ложью. — Со мной не было ничего серьезного, только легкая головная боль.

При этом она не смела смотреть ему в глаза. Джек нахмурился, но все же прогнал мысль, которая снова пришла ему на ум. Конечно же ей и правда нездоровилось, его Софии чуждо лукавство.

— И еще, сэр, непростительно с моей стороны было сразу не поблагодарить вас за ваш подарок. — На лице Джека ничего не отразилось, и ее речь невольно стихла. — Ведь это вы послали их? Чайные розы?

К ее облегчению, он улыбнулся, но как-то сухо.

— Я только надеюсь, что они скрасили ваш день… — Он посмотрел на нее в упор. — Как вы скрашиваете мой.

Последние слова он произнес шепотом, но они прозвучали в ее ушах словно колокол.

Она вдруг почувствовала себя просто ужасно — разве сможет она продолжать притворяться и дальше, пытаясь обмануть свое сердце? Ничего из этого не получится, она не настолько сильная, она выдаст себя, и он обо всем догадается. Должно быть, в ее глазах явственно проступило отчаяние. Джек нахмурился.